лицензированных компаньонов, особенно таких первоклассных, как наш Чарльз, но что, если…
– Пибоди, мы тут ничего поделать не можем. Будь он болен, уж Луиза бы точно об этом знала.
– Да, верно. Ты права. Просто… я люблю его, понимаешь? Не в том смысле люблю… В смысле, не как Макнаба, но…
– Я понимаю, – кивнула Ева. – Я тоже питаю к нему слабость. Но все о своих друзьях знать невозможно. Не каждую проблему можно решить. Жаль, что у них появились проблемы, но…
Ева умолкла и уставилась в пространство.
– В чем дело?
– Да вот, вспомнила о друзьях. У нас есть время заглянуть к последней из тройки любительниц коктейля на завтрак перед моей встречей с Мирой. Давай послушаем, что нам скажет Саша.
Саше Брайд-Уэст трудно было что-либо сказать. Она делала подъемы из положения лежа под руководством своего персонального тренера – здоровенной мясной туши по имени Свен. Все ее силы уходили в стоны и кряхтенье.
– У Авы с Томми был трудный период. А у кого их не бывает? Свен, ты меня убиваешь.
– Еще десяточек, моя воительница. У тебя будет убийственный брюшной пресс.
– Сперва брюшной пресс прикончит меня. – Он укоризненно зацокал языком, и Саша снова взялась за дело. – Короче, я была замужем трижды. И каждый раз тихой гавани не было, сплошь рытвины и ухабы. У Авы вроде бы все было наоборот. Но когда она попросила рекомендовать ей секс-машину и никому не рассказывать, я рекомендовала и никому ничего не сказала. – Саша рухнула на мат. – Воды, Свен, я тебя умоляю.
Первым делом Свен подал ей полотенце, и Саша промокнула залитое потом лицо цвета карамели.
– И что было дальше? – спросила Ева.
– Вы хотите знать, спросила ли я ее потом, как все прошло? Конечно, спросила. Она не желала делиться. А уж выспрашивать я умею.
Свен взял почти пустую бутылку воды.
– Тебе пора на беговую дорожку.
– Ненавижу беговую дорожку. Давай пропустим и перейдем прямо к массажу.
– Саша, – укоризненно проговорил Свен и опять зацокал языком.
– Ладно, ладно. Ты настоящий садист, но чертовски сексуальный. – Саша распрямилась, оттолкнувшись от кожаного мата в своем домашнем спортзале, и вскарабкалась на беговую дорожку. – Дай мне Париж, Свен. Если уж придется мучиться, предпочту это делать в Париже. Я собиралась к ней сегодня после обеда, – продолжала Саша, глядя, как перед ней на экране возникает Триумфальная арка. – Но у Бридж все под контролем, к тому же она с такими вещами справляется лучше, чем я. Когда Ава будет готова развлекаться – съездить куда-нибудь, или напиться как следует, или пуститься в терапевтический поход по магазинам, – я тут как тут. А поплакаться в жилетку – это к Бриджит.
– Как вам показалась Ава в этой последней поездке?
– Нормально. Хорошо. Нет, поначалу она была немного нервной и напряженной, но потом расслабилась. Слушайте, я не могу разговаривать и выдерживать эту пытку. Может, хватит?
– Хватит. Спасибо. Можете не провожать, мы сами найдем дорогу.
Уходя, Ева услышала, как Саша выругалась.
– Свен, ты ублюдок! На Елисейских полях нет таких холмов!
7
Проведенные с утра допросы дали Еве богатую пищу для размышления. Будь у нее время, она охотно предалась бы раздумьям, закинув ноги на стол и созерцая доску с фотографиями. Но консультация у Миры ценилась на вес золота, и она не могла вот так, запросто, пренебречь этой возможностью.
Засадив Пибоди писать отчеты и составлять рапорты, Ева вошла в приемную Миры.
– Доктор Мира сегодня немного задерживается, – возвестил дворцовый страж в образе секретарши.
– Немного – это сколько?
– Всего несколько минут. – Секретарша улыбнулась. – Вы тоже на минуточку задержались, так что ждать придется недолго.
– Прекрасно.
Отвернувшись, Ева скорчила рожицу и одними губами передразнила секретаршу: «Вы тоже на минуточку задержались». Потом она вытащила телефон и позвонила самой старой из своих подруг, Мэвис Фристоун. Еще несколько секунд, и жизнерадостное лицо Мэвис, окруженное буйным вихрем волос лавандового цвета, появилось на экране.
– Даллас! Угадай, куда мы сейчас идем? Я и моя Сладкая Булочка?
– К чертовой бабушке?
– К детскому доктору. Да-да, идем-идем, – засюсюкала Мэвис, обращаясь к дочке. – Мы такие чистенькие, мы прямо сияем, и мы идем к детскому доктору, чтобы он осмотрел нашу сладенькую маленькую попочку, наши чудные ушки и наш хорошенький животик. Правильно, Белламия? Скажи «здрасте» тете Даллас, Сахарные Щечки. Скажи «здрасте».
Лицо Мэвис на экране сменилось пухлощекой – может, тут и впрямь виноват сахар? – голубоглазой, со светлыми волосиками малюткой, которую Мэвис произвела на свет пару месяцев назад. На ее головке
