имущественного неравенства между сестрами были сняты раз и навсегда.
Приезд Вали кое-что изменил в этом устоявшемся расположении сил. Во-первых, увидев сестру, Томка окунулась в прошлое, когда театральные эффекты были ей очень близки, а во-вторых, само натяжение между Валей, Тетериным и Марией просто обязано было, по Томкиному мнению, привести к волнующей драматической развязке.
Поэтому, едва дождавшись, когда Галина Семеновна выйдет из комнаты, Томка свистящим шепотом сообщила Вале о том, что Тетерины разводятся, что Женька из-за этого пыталась покончить с собой и что лично она, Томка, всегда знала, что на чужом несчастье своего счастья не построишь.
Валя была слегка ошеломлена шекспировским темпераментом, с которым Томка излагала свой взгляд на семейную драму, и от этого не смогла найти нужных слов, когда, наконец, столкнулась на веранде с Марией.
– Ну, здравствуй, сестренка, – сказала та, слегка щурясь и вынимая внезапно неловкими пальцами сигарету.
– Мы там с мамой у вас в комнате занавески сменили, – сказала Валя и почему-то вдруг покраснела. – Не знаю – понравятся они тебе или нет…
Впрочем, к вечеру такая мелочь, как занавески, уже никого не волновала. Семья впервые за пятнадцать лет собралась почти вся целиком. Не хватало одного Юрки Дедюхина.
– А где сын-то твой? – спрашивал Муродали у Степана, разливая по рюмкам водочку. – Я с ним тоже хочу познакомиться.
– Успеешь еще, – отвечал Степан, отводя взгляд в сторону.
Ему нелегко было объяснить свояку-таджику, что сын его состоит в непонятной полулегальной организации и уже несколько раз задерживался милицией за нападения на выходцев с Кавказа и из Средней Азии.
– Ну, будем, – сказал Степан, а затем чокнулся с Муродали и закусил грибочком.
– Замечательные грибы у Галины Семеновны, – промычал Тетерин, а Степан подмигнул ему:
– Повезло нам с тещей.
Их жены тем временем собрались за баней. Когда-то давно сестры скрывались тут от родителей, чтобы пошушукаться, обсудить свои сердечные дела, а чуть позже – и покурить. Теперь они по старой привычке прятались, хихикали и выглядывали из-за бани, опасаясь быть застигнутыми врасплох.
– Степа меня с сигаретой увидит – убьет, – говорила Томка, восторженно представляя себя в образе Дездемоны. – Он у меня прямо мавр.
Однако мавру в этот момент было не до нее. После четвертой рюмки он стал с интересом выспрашивать у Тетерина о том, приходят ли к нему на прием красивые женщины и до какой степени они раздеваются перед ним. Тетерин смеялся, махал на него рукой, а Муродали размышлял вслух о покупке дома где-нибудь здесь, на Озерной.
– Ты сначала деньги свои верни, – усмехался Степан. – А то губу уже раскатал.
И разговор их неизбежно возвращался к Димкиному бизнесу, китайским компьютерам и покупке новых квартир.
За баней говорили о том же.
– Я лично себе четырехкомнатную куплю, – щурилась от сигаретного дыма Мария. – Мне меньше не нужно.
Чтобы позлить Томку, оказавшуюся со своим Степаном в стороне от общего предприятия, Мария рассказала ей про свой сон, в котором она была владелицей большого поместья, а Томка служила у нее домработницей.
В результате этих невинных фантазий пострадал не ожидавший подвоха Степан. Забравшись на чердак, где Галина Семеновна постелила им с мужем, Томка улеглась поверх одеяла в позе спящей Венеры с картины итальянского художника Джорджоне и стала терпеливо ждать Степана. Закинутая за голову правая рука быстро затекла, но Томка была в образе и не шевельнулась до тех самых пор, пока не услышала поднимающегося по лестнице мужа.
Увидев ее в столь многозначительной позе, Степан мгновенно уловил посылаемый ему сигнал, но, к полному своему изумлению, был решительно отвергнут после первой же попытки вписаться в картину замечательного итальянского художника эпохи Высокого Возрождения.
На его тревожные расспросы Томка отвечала сердито и коротко, но не выходя при этом из образа. Она обвинила его в том, что у всех теперь будут новые квартиры, а она, Томка, будет корячиться в старенькой двушке.
– Как домработница, – с дрожью в голосе заключила она, а затем схватила подушку и спустилась вниз, оставив мужа без малейших надежд на близость.
Глава 5
Димку провожали в Китай всей семьей. С утра в доме на Озерной царило приподнятое и немного нервное настроение. Галина Семеновна не могла найти себе места – она начинала мыть посуду, потом зачем-то бежала поливать огород, потом возвращалась, не дойдя даже до второй грядки, садилась на чурку рядом с поленницей и на секунду замирала, без всякой мысли глядя на свои натруженные руки.
Все понимали, что в их жизни, которая вдруг снова стала общей, происходит чрезвычайно важное событие, и ожидание перемен, связанных с этим событием, с одной стороны, объединяло их, а с другой – совершенно выбивало из привычного уклада и заставляло вести себя странно. Мария летала по дому как на крыльях, смеялась, шутила над Степаном и даже затеяла чехарду с девочками во дворе. Иван Александрович, наоборот, был молчалив и против своего обыкновения выглядел совершенно погасшим. Он привык уже к частым Димкиным поездкам по бизнесу, но в этот раз тот уезжал за границу и вез большую сумму.
– Дима, ты деньги-то хорошо прибрал? – спросил он сына, когда к дому подъехало такси. – Может, карманы какие на трусы пришпандорить?
Димка даже засмеялся.
– Да они все на карточке. Я их в банк положил.
– А карточка-то надежная?
– Самая надежная, – улыбнулся Димка. – Пуленепробиваемая.
– А, ну если так, – успокоился Иван Александрович. – Только ты там смотри, все-таки поосторожней.
Степан за всей этой суматохой наблюдал с легкой усмешкой. Он покуривал в стороне, прихлебывал чай и старался не смотреть на Томку, которая все еще дулась, хотя, по мнению самого Степана, дуться должен был он. При этом настроение у него было самое замечательное. В отличие от всех остальных, он чувствовал себя очень комфортно, нисколько не нервничал, и это чувство нравилось ему, потому что в своей простой и суровой жизни дальнобойщика он доверял только себе и своему «КамАЗу».
Муродали был предельно собран, как будто отправлял бойца на задание. Пожав Димке руку уже на крыльце, он пристально посмотрел ему в глаза и сказал:
– Держись там.
– Так точно, товарищ командир, – шутливо ответил Димка и направился к такси.
У самой машины его догнала Галина Семеновна. Она перекрестила Димку, поцеловала его, а потом робко отступила на шаг.
– Мам, – сказал Димка, протягивая Галине Семеновне клочок бумаги. – Вот здесь телефон и адрес гостиницы в Китае. Звоните, если что.
Галина Семеновна убрала записку в карман старенькой кофты. Димка сел в такси, и через минуту оно скрылось за поворотом в конце улицы. Обитатели дома несколько мгновений стояли у калитки, как будто еще ждали чего-то, а потом Степан громко сказал:
– Ну, чего? На рыбалку?
И все пошли по своим делам.
Уже на следующий день Мария потащила Тетерина смотреть новую квартиру. Риелтор привела их в четырехкомнатную. Тетерин хотел сказать, что на такое жилье денег не хватит в любом случае, но за последние несколько лет он впервые видел свою жену в таком искреннем и окончательном состоянии счастья. Любуясь ею, он рассудил, что сам факт покупки не столь важен. Важно,
