Вот некоторые фрагменты из него:
Далее даются подробные характеристики заряда из плутония, описание задач эксперимента, назначение научным руководителем испытаний Курчатова, его заместителями Харитона, начальника КБ-11 Зернова (по организационным и административно-техническим вопросам) и генерал-лейтенанта Мешика (по вопросам охраны и режима).
А Проект заканчивался так:
На обороте последнего листа есть такая пометка от руки: 'Исполнено в 2-х экземплярах на 5 страницах каждый (на пяти стр.). Экз. № 1 для тов. Сталина И.В., экз. № 2 для тов. Берия Л.П. Исполнял: член Спец. Комитета В. Махнев 18.VIII.49 г.'
Сталин так и не подписал это Постановление, он вернул оба экземпляра и сообщил, что вопрос обсуждался на ЦК и 'Решения выноситься не будет'. Именно так Сталин и ЦК дистанцировались от происходящего: им надлежало вершить Суд ('Страшный' или 'Праздничный') после проведения испытаний.
Страница истории
В ЭПИЦЕНТРЕ СОБЫТИЙ
'Я сделал все, что должен был сделать'. Вслед за Колумбом эти слова может повторить и Виктор Иванович Жучихин.
А как же со славой?
Оказывается, эта барышня весьма капризна. У одних она прописывается навсегда (причем не всегда заслуженно!), к другим приходит на короткое время, а на остальных не обращает внимания, хотя среди них есть немало тех, кто имел право владеть этой барышней всю жизнь.
Бесспорно, один из таких людей Виктор Иванович Жучихин.
Его взлет был стремителен: он был одним из участников практически всех экспериментов, которые определяли судьбу ядерного оружия в нашей стране. Он стоял и у истоков мирного применения ядерных взрывов, и именно в этой области ему предстояло подняться на вершину славы, но случилось непредвиденное: эту программу, успешно развивающуюся в СССР, под прямым давлением американцев сначала приостановили, а затем и закрыли вообще.
'Его убили на взлете,' — сказал однажды мне о Жучихине знакомый атомщик, и отчасти он, наверное, прав. Впрочем, разве кто-то имеет право судить о жизни другого!
Мы несколько раз встречались с Виктором Ивановичем в Челябинске-70. Здесь в небольшой квартирке живет один из самых замечательных людей 'атомного века', и каждый раз я получал огромное удовольствие от бесед с ним. Он знает всех и вся, он оказывался в эпицентре событий, которых по праву называют 'ключевыми' как в истории нашей Родины, так и в мире.
Случалось, опрокидывали с Виктором Ивановичем и его супругой, а также с Владиславом Антоновичем Берниковским, главным конструктором ядерного оружия и другом Жучихина, по паре стопок водочки, закусывали домашними соленьями, и слушали его рассказы из истории 'Атомного проекта СССР'. Это было всегда интересно, и что самое важное: Виктор Иванович хранил в своей памяти не только сами события, но и даты их, и имена участников. И никогда он не ошибался!
О многом Виктор Иванович написал, какие-то фрагменты его воспоминаний публиковались в специальных изданиях, но к сожалению, так и не изданы его рукописи. Да, они огромны по объему, но ведь вся история 'Атомного проекта' в них! Думаю, причина в ином: некоторые участники проекта представлены не в том свете, как им хотелось бы, и это главная, на мой взгляд, причина того, что рукописи Жучихина остаются рукописями… Хорошо, если я ошибаюсь…
Однажды мы говорили об испытаниях первой атомной бомбы. И магнитная пленка (у меня оказался с собой магнитофон!) хранит фрагменты воспоминаний Виктора Ивановича Жучихина.
— C чего же начать, — он задумывается, а потом говорит с улыбкой, — пожалуй с 'Козла'!
—
— Игоря Васильевича Курчатова.
—
— За длинную красивую бороду его за глаза все звали 'Борода'. И лишь один человек начальник ПГУ Борис Львович Ванников, который славился своей неистощимостью на анекдоты и остроты, неизменно называл Курчатова 'Козлом'. Причем все верно воспринимали шутку, в том числе и Игорь Васильевич, — хохотали… Конечно, великое счастье, что именно Курчатов встал во главе проекта — он был его душой, его движущей силой.
—
— Так говорить нельзя… Хотя вопрос о том, кто является автором ее конструкции объясним.
—
— Оставим разведку и все прочее в стороне, не будем это обсуждать, так как особого интереса для меня эта проблема не представляет. Можно добыть какие-то сведения, но главное все-таки — сделать… Итак, техническое задание на первую атомную бомбу было представлено в Совет Министров для утверждения в июне 1946 года Ю.Б. Харитоном. Но все же считать его автором схемы устройства бомбы нельзя. Это был плод коллективного разума и труда коллектива, одним из руководителей которого был профессор Харитон. Кстати, в бомбе надо было обеспечить цепные реакции деления ядер плутония или урана-235, а это возможно при переводе этих материалов в надкритическое состояние. Как это сделать?
