Однако он не хотел, чтобы она была без сознания. Он хотел ее живой и все понимающей. Он смотрел ей в глаза, навалившись всем телом и раздвинув коленями ее бедра. Ему было приятно видеть, как она скрипит зубами.
Полное осознание совершающегося было составной часть эксперимента. Было необходимо, чтобы она сознавала, что с ней творится, постигала все трансформации, которые происходят в ее теле. Чтобы она осознавала, что смерть рядом, ждет, наблюдает… А Обе было необходимо наблюдать за чувствами и эмоциями в ее выразительных глазах.
Он лизнул ее шею за ухом, тонкие волоски щекотнули язык. Потом его зубы проделали путь вниз по шее. Шея была восхитительна на вкус. Он знал, что ей нравится прикосновение его губ и зубов, но она должна была продолжать притворство, чтобы не показаться доступной. Все это было частью игры. По тому, как она боролась, Оба знал: она просто горит от нетерпения. Продолжая целовать шею, он развязывал ее брюки.
— Ты всегда хотела этого, — хрипло прошептал он, и сам сходя с ума от желания.
— Да, — почти беззвучно ответила она. — Да, ты понимаешь.
Это было что-то новое. Он никогда раньше не был с женщиной, которая относилась к собственным желаниям достаточно спокойно, чтобы признать их вслух. Как правило, это был спектакль из стонов и криков. Оба убедился, что она тоже сходит с ума от желания, раз отбросила притворство и готова признать свои чувства. Это только усилило жажду обладания ею.
— Пожалуйста, — выдохнула она в плечо, прижатое к ее челюсти. — Давай, я помогу тебе.
— Поможешь мне? — Это тоже было ново.
— Да, — призналась она, торопливо выдохнув в его ухо. — Давай, я расстегну твои брюки, а ты касайся меня там, где мне хочется.
Оба с удовольствием поддался ее бесстыдным желаниям. Если она будет расстегивать его брюки, у него будут свободны руки. Она — восхитительное создание, подходящая женщина для такого, как он, для Рала, почти принца. У него прежде никогда не бывало такого удивительного и неожиданного приключения. По-видимому, знание того, что он королевской крови, заставило ее поддаться неконтролируемым желаниям.
Оба улыбнулся ее бесстыжим желаниям, а ее жадные пальцы, путаясь, развязывали пояс на его брюках. Он приподнял бедра, чтобы освободить ей пространство для пальцев, и продолжал исследовать ее тело.
— Пожалуйста, — снова выдохнула она ему в ухо, справившись с брюками. — Позволь мне коснуться тебя там, внизу. Пожалуйста!..
Она была так возбуждена, что отбросила всю гордость. Но Оба должен был признать, что это не охладило его. Кусая ее шею, он пробормотал:
— Да, конечно.
Он повернулся так, чтобы она добралась до предмета своего желания. И застонал от удовольствия, когда она скользнула гибким телом по его торсу. А потом почувствовал, как ее длинные прохладные пальцы обхватывают самую интимную часть его тела.
Охваченный непреодолимой страстью, Оба снова укусил ее великолепную шею. Она застонала и накрыла ладонью его мошонку. Ох, он вознаградит ее самой медленной смертью, которую только сможет придумать…
И тут она крутанула его хозяйство с таким неистовством, что Оба почти ослеп от острой боли.
Это было словно удар молнии. Оба едва мог вздохнуть. А она вцепилась в него еще крепче. И снова безжалостно крутанула. Глаза Обы вылезли из орбит, он содрогнулся. Его тело застыло. Мысли смешались. Он не мог ни слышать, ни видеть, ни дышать. Он бы просто парализован.
Все вокруг превратилось в пульсирующую долгую боль. Она все продолжалась и продолжалась. Рот Обы округлился, Оба пытался крикнуть, но не издал ни звука. Казалось, прошла вечность, прежде чем к нему вернулась реальность.
Внезапно комната закружилась. Кувыркаясь по полу, Оба сообразил, что получил удар в бок достаточной силы, чтобы лишиться остатков сознания. Как она это сумела?.. Он врезался в стену и шлепнулся на пол. Только после нескольких безуспешных попыток ему удалось вздохнуть. В боку бушевала боль, словно корова лягнула, но это было ничто по сравнению со сжигающим адом в паху.
И тут Оба увидел стражника. Тот вернулся. Это он лягнул Обу в бок. Он, а не она. Она же все еще была распростерта на полу, выставив напоказ восхитительную дразнящую плоть.
Стражник опустился на одно колено возле женщины:
— Госпожа Нида! Госпожа Нида, с вами все в порядке?
В руке его был меч.
Женщина застонала и, спотыкаясь, встала на четвереньки. Стражник искоса следил за Обой. Похоже, он боялся помочь женщине, боялся даже посмотреть на нее, но явно не боялся Обы. Оба лежал на спине у стены, собирая силы и наблюдая за женщиной.
Она даже не пыталась прикрыть свои обнаженные бедра и грудь. Оба знал, что это — продолжение игры; просто, поскольку здесь находится стражник, она не может показывать свои чувства. Да-а, она, наверное, обезумела от желания, если продолжает провоцировать Обу таким образом…
Он собрался с силами, обретая ясность мысли. К онемевшим конечностям начали возвращаться ощущения. Он наблюдал за женщиной. Госпожа Нида, как назвал ее стражник, с трудом поднялась на ноги.
Оба лежал тихо, слушая то, что ему шепчет голос, и наблюдая, как по коже Ниды струится пот. Она была божественна. Оба мог многое узнать с такой женщиной. Еще не все удовольствия были испробованы.
Постепенно собравшись с силами, Оба встал и оперся о стену. Нида провела тыльной стороной ладони по губам, стирая кровь. Второй рукой она потянула вниз кожаную одежду, пытаясь прикрыть грудь. Без сомнения, она была изумлена силой своего желания и не могла скрыть этого — дрожащие руки не слушались ее. С трудом удерживая равновесие, она сделала несколько судорожных коротких шагов. Казалось, она могла только стоять и ничего больше. Оба удивился, что, принимая во внимание их короткую, но яростную любовную схватку, ее кости вообще целы. Хотя для этого еще будет время.
С шеи Ниды стекала кровь от любовных укусов. Оба заметил, что светлые волосы на ее затылке — тоже в крови, и посоветовал себе не забывать о своей силе, чтобы не закончить игру раньше времени. Такое случалось прежде. Надо быть аккуратным: женщины — очень хрупкие создания.
Он стоял и пытался восстановить дыхание, все еще терзаемый пульсирующей между ног болью. Потом глянул на стражника. Этот человек, учитывая, что он находится в присутствии Рала, сохранял завидное присутствие духа.
Их взгляды встретились. Стражник шагнул вперед.
Глаза голоса тоже посмотрели на стражника.
Тот замер.
Оба ухмыльнулся.
— Госпожа Нида, — прошептал стражник, глядя на Обу. — Я думаю, вам лучше уйти отсюда.
Женщина нахмурилась при этих словах, пытаясь натянуть кожу на тугие бедра. Она все еще стояла с трудом, но уже хотела вернуть на место свой кожаный комбинезон.
— Мы не хотим, чтобы она уходила, — сказал Оба. Стражник широко открыл глаза.
— Мы не хотим, чтобы она уходила, — повторил Оба в унисон с голосом. — Мы можем насладиться ею вместе.
— Мы не хотим, чтобы она уходила, — послушно повторил стражник.
Госпожа Нида прекратила попытки привести одежду в порядок и взглянула на Обу.
— Веди ее сюда, — приказал Оба, удивленный тем, о чем думает голос, и восхищенный предложением. — Веди ее сюда, и мы овладеем ею вместе с тобой.
Женщина, все еще нетвердо стоящая на ногах, проследила за взглядом Обы и посмотрела на стражника. Увидев его лицо, она попыталась схватить свой красный жезл. Стражник вцепился в ее запястье и не позволил. Вторая его рука обвилась вокруг ее талии. Женщина пыталась сопротивляться, но стражник был крепким мужчиной, а она — почти без сил.
