Минуты ползли медленно. Девушка изо всех сил старалась держать себя в руках и мысленно вспоминала уроки матери по обращению с ножом. Дженнсен находилась в одиночестве, но не была беспомощной. Она знала, что надо делать.
Конечно, если в повозке слишком много людей, то ее уже ничто не спасет. Ведь в родном доме эти люди схватили ее, и не окажись рядом Себастьяна…
Когда она снова обернулась, повозка уже неслась прямо на нее. Дженнсен чуть расставила ноги и приоткрыла полы плаща, чтобы суметь быстро выхватить нож. Неожиданная атака может стать ее союзником, единственным из тех, кого она сейчас может призвать под свои знамена…
Повозка подъехала ближе. В ней находился крупный светловолосый мужчина. Он осадил лошадей, мелкие камни брызгами разлетелись из-под колес, поднялась пыль. А когда пыль улеглась, Дженнсен разглядела смущенную кривую улыбку. Это был тот человек с рынка, что торговал рядом с Ирмой и дал Дженнсен выпить вина. Он был один.
Не уверенная в его намерениях, Дженнсен заговорила резким тоном, по-прежнему держа руку наготове.
— Что вы здесь делаете?
Он все еще улыбался.
— Я приехал сюда, чтобы отвезти вас.
— А где же ваши братья?
— Они остались там, на рынке.
Дженнсен ему не поверила. У него не могло быть причины отвозить ее куда бы то ни было.
— Спасибо, но, думаю, вам лучше вернуться. — Она снова тронулась в путь.
За спиной послышался глухой стук: мужчина спрыгнул с повозки. Дженнсен тут же повернулась к нему лицом.
— Послушайте… — он помялся. — Я никогда не смогу чувствовать себя спокойно…
— Почему?
— Я никогда не прощу себе, что позволил вам отправиться на верную смерть. А без еды и воды так оно и будет… Вы сказали, что есть такие вещи, которые делать необходимо, иначе жить вообще не стоит. У меня не будет мира в душе, если вы отправитесь на верную смерть. — Его настойчивость сменилась нерешительностью, и он продолжал почти умоляюще: — Забирайтесь в повозку, я отвезу вас.
— А как же ваши братья? Ведь вы не соглашались дать мне лошадь, потому что вам надо было возвращаться домой.
Он засунул большие пальцы за пояс:
— Знаете, мы сегодня заработали кругленькую сумму. Джо и Клейтон решили немного поразвлечься там, возле дворца. А все потому, что Ирма продавала свои колбаски рядом с нами. — Он пожал плечами. — Она помогла нам хорошо заработать, и это дает мне возможность помочь вам. Ведь она забрала ваших лошадей и припасы. Думаю, подвезти вас — это самое малое, чем я могу помочь. Ну, как бы слегка возместить ваши потери… Всего-навсего отвезу вас. Это ведь не рисковать жизнью или что-нибудь в этом роде. Просто чуть-чуть помогу, как пытаюсь помогать всем, кто в этом нуждается.
Конечно, Дженнсен нужна была помощь, но она очень боялась довериться незнакомому человеку.
— Меня зовут Том, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Я буду благодарен, если вы позволите мне помочь вам.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… вы же сказали… существуют вещи, которые нужно делать, даже если будет риск для жизни… чтобы в жизни было больше смысла. — Он украдкой взглянул на рыжие кудри под ее капюшоном, а потом добавил торжественным тоном. — Таким образом, я выражу вам… благодарность, если сделаю что-нибудь в этом роде.
Она отвела взгляд первой:
— Меня зовут Дженнсен. Но я не…
— Тогда поехали! У меня есть немного вина…
— Я не люблю вино. От него хочется пить.
Он пожал плечами:
— Есть и вода, сколько хотите. А еще я захватил с собой пирог с мясом. Клянусь, он еще теплый, если вы возьметесь за него прямо сейчас.
Дженнсен изучающе смотрела в его глаза, голубые, как у ее отца-выродка. Однако в глазах этого человека была простодушная искренность. И его улыбка была застенчивой, а вовсе не наглой.
— Неужели у вас нет жены, к которой надо возвращаться?
На этот раз Том покраснел, опустил глаза и уставился в землю:
— Нет, госпожа. Я не женат. Я много разъезжаю и не могу представить, чтобы какая-нибудь женщина согласилась на такую жизнь. Кроме того, постоянные разъезды не дают мне возможности завести знакомство достаточно долгое, чтобы начать помышлять о женитьбе. Когда-нибудь, конечно, я постараюсь найти женщину, которая захочет разделить со мной жизнь, такую женщину, которая заставит меня улыбаться, такую, которой я буду по нраву.
Дженнсен была удивлена тому, что вопрос вызвал у него такое чувство стыда. По-видимому, смело заговорив с ней, он преодолел природную робость. И хотя он был по натуре человеком приветливым, но, оказывается, болезненно застенчив. Робость этого сильного человека перед нею, одинокой девушкой, успокоила Дженнсен, и ее страх пропал.
— Если это не причинит ущерба вашим делам и заработку…
— Не причинит, — перебил он. — Нисколько! — Он махнул рукой в сторону рыночной площади. — Мы сегодня получили хорошую прибыль и можем позволить себе немного отдохнуть. Мои братья не возражали. Мы много разъезжаем и покупаем всякие товары, которые попадаются… если цена выгодная… не только вино, но и ковры, а весной — цыплят, а потом перепродаем. И для братьев немного отдохнуть от всего этого будет только на пользу.
Дженнсен кивнула:
— Пожалуй, я воспользуюсь вашей помощью, Том.
Он сразу посерьезнел:
— Конечно! Ведь на карту поставлена жизнь человека. — Том взобрался на повозку и протянул руку. — Осторожней, госпожа!
Она ухватилась за эту огромную руку и поставила ногу на железную ступеньку:
— Меня зовут Дженнсен, Том.
— Да, вы уже говорили, госпожа. — Он бережно усадил ее на сиденье, вытащил откуда-то несколько одеял и несмело положил ей на колени.
Дженнсен расправила одеяла и с признательностью улыбнулась, почувствовав, как сразу стало тепло. Том тут же извлек из повозки сверток, ухмыльнулся своей смущенной кривой ухмылкой и вручил Дженнсен завернутый в белую тряпицу пирог. Пирог и в самом деле все еще был теплым. Следом появился кожаный бурдюк с водой.
— Если предпочитаете, можете ехать сзади. Я взял с собой кучу одеял, чтобы вы не замерзли. Сзади вам будет удобнее, чем на деревянном сиденье.
— Мне пока и здесь хорошо, — не согласилась Дженнсен. — Когда я верну свои вещи и деньги, я обязательно заплачу вам.
Том взялся за вожжи:
— Да, если вы так хотите. Но я вовсе не настаиваю.
— Да, я так хочу, — сказала Дженнсен, и повозка, качнувшись, тронулась в путь.
Вскоре Том свернул к северу.
К Дженнсен тут же вернулись все ее подозрения:
— Что вы делаете? Куда я, по-вашему, направляюсь?
Он посмотрел на нее с немалым удивлением:
— Вы ведь говорили, что хотите добраться до дома Алтеи, не так ли?
— Да, но мне говорили, надо двигаться на запад… — И Дженнсен объяснила, как собиралась
