Лера
Ты бледнеешь опять, ты дрожишь… Что с тобой, королевич мой белый? Ты прекрасен, когда говоришь, Ты как Бальдер, бросающий стрелы. Гондла
Ночь летит и летит на закат, Ночи летние песни короче, Вон, за окнами совы кружат, Эти тихие горлинки ночи. Ах, к таинственной спальне твоей Я сегодня пройду за тобою, И любимая станет моей, Самой близкой и самой родною. Лера
Только, милый, не сразу входи, Умоляю тебя, подожди, Это глупое сердце в груди, Что боится еще, пощади. (Скрывается за дверью, входит Ахти).
Сцена четвертая Гондла и Ахти
Ахти
Королевич, большую услугу Ты бы мог мне теперь оказать… Гондла
Это Ахти? Старинному другу, Другу детства готов я внимать. Помнишь, между рябин, по дорожке Мы взбегали на каменный вал, Ты так часто мне ставил подножки, Я срывался, а ты хохотал. (Лаге у него за спиной прокрадывается к Лере).
Ахти (смеется)
Это Лаге. Гондла
Конечно, и Лаге. Он со мной был особенно груб. Как дивился его я отваге И улыбке насмешливых губ! Быстроглазый, большой, смуглолицый, Всех красивей, сильней и смелей, Он казался мне хищною птицей, Ты же — волком исландских полей. Странно! Был я и хилый и дикий, Всех боялся и плакал всегда, А над сильными буду владыкой, И невеста моя, как звезда. Ахти
В день, когда ты получишь державу И властителем станешь вполне, Ты наверно устроишь облаву Небывалую в нашей стране? Гондла
Я люблю, чтоб спокойно бродили Серны в рощах, щипля зеленя; Слишком долго и злобно травили, Точно дикую серну, меня. Ахти
Ну, тогда ты поднимешь дружину И войною пойдешь на датчан?
