Том 2. Драматургия. Проза

дерево.

Судья. Что это? Только что я ползал, шипел, кусался — и вдруг стал Судьей. Того, кто сыграл со мною такую гадкую штуку, необходимо привлечь к законной ответственности. Параграф двести тридцать седьмой постановлений Общества покровительства животных. Лишение прав участия на городских выборах и смертная казнь. Не могу же я, однако, судиться с Обезьяной. Это унизит мое звание. К тому же закон гласит: животные не подлежат ответственности за свои поступки. Всему виной плод, который я проглотил. Очевидно, он обладает силой ускорять превращение. Но с ним судиться было бы еще глупее. О горе мое! Уже три минуты я Судья и еще никому не сделал гадости. Ага, догадался. Под этим деревом всегда сидит Факир, очевидно, он и за колдовал плоды. Попляшет он у меня. Однако мне нужен свидетель. Где бы его найти? Ах, вот идет один. Лучшего мне не нужно.

Вбегает Свинья.

Сцена третья

Судья (подманивает Свинью). Хрюшка, Хрюшка, подойти, я тебе дам почитать интересный процесс. Впрочем, она этого не понимает. Иди ко мне, Хрюшка, посмотри, какой я красивый… Нет, так она ни за что не подойдет. Надо ее чем-нибудь покормить.

Оглядывается; срывает плод и протягивает Свинье. Свинья ест и превращается в Лавочника.

Да, значит, я не ошибся. Все дело было в плоде. Почтенный Лавочник, согласен ли ты свидетельствовать против Факира?

Лавочник. Хрю-хрю! Но чего я хрюкаю, этак, пожалуй, всех покупателей разгоню. Против какого Факира, господин Судья?

Судья. Против того, который тебя из хорошего честного зверя превратил в такого мошенника и надувалу.

Лавочник. Что вы говорите, господин судья? Я каким был, таким и остался.

Судья. Но посмотри, на земле еще валяется твоя прежняя свиная шкура.

Лавочник (поднимает шкуру). Не купите ли? Дешево отдам, себе в убыток.

Судья. Поговорим серьезно. Если удастся засадить Факира, то это дерево с такими вкусными плодами перейдет к тебе. С меня довольно и мщения.

Лавочник. А я и так оборву плоды, и судиться не придется. (Срывает один плод.)

Судья. Остановись! За похищение чужой собственности тебе отрубят руку, сожгут ее, пепел закопают в землю и запретят селиться на этом месте.

Лавочник. Не пугайте, пожалуйста, я и так нервный. Больше не буду. А этот все- таки съем. Проголодался.

Судья. Глупый. Съешь и превратишься в ангела. А куда тебе с таким толстым животом, да на небо.

Лавочник (смотря наверх). Это вы верно говорите. Что там за радость — одни облака плавают. Не с кем словом перекинуться. А яблоко я все-таки не брошу, жалко, даром сгниет. Я уж его лучше продам, в коммерции ничего не должно пропадать.

Судья. Ну, это как хочешь. Идем в город и засудим Факира…

Показывается Лев.

Сцена четвертая

Лавочник. Ай-ай-ай! Господин Судья, господин Судья! Вот вы кого лучше засудите. А то пропали мы оба.

Судья. Ну, это слишком сильно сказано. Я лицо неприкосновенное.

Лев приближается к нему. Судья прячется за Лавочника.

К тому же ты жирнее меня, и этот бедный голодный зверь, конечно, выберет тебя.

Лавочник. О, господин Судья, умоляю, позвольте ему съесть вас. А я за это обещаю давать вам из моей лавки каждый день курицу и две связки бананов!..

Судья. Да ты с ума сошел? Я тебя засажу, если ты дашь этому зверю, жалея себя, растерзать своего Судью!

Лавочник. Ради бога, согласитесь. Я прибавляю вам еще мешочек риса и чашечку молока.

Судья. Ах, ты меня считаешь взяточником! Приговариваю тебя за это к смертной казни, ты будешь отдан на съедение этому зверю, слышишь? Не ломайся же, дай себя съесть.

Лавочник. Господин Судья, мне страшно. Он глядит на меня!.. Ну хотите, я отдам вам всю мою лавку?

Судья. После произнесения приговора всякие возражения незаконны.

Лавочник. Придется, видно, мне умирать незаконной смертью.

Лев набрасывается на них, но хватает плод, проглатывает его и превращается в Воина.

Воин. Хвала небу, превратившему меня в человека! Прежде я убивал только зубами и когтями, а теперь и стрелы, и копья, и ножи, и топоры — все к моим услугам. Прежде я бегал за моими врагами, теперь я буду ездить и на слонах, и на верблюдах, и на лодке, и на колеснице. Прежде меня проклинали за убийства, теперь будут прославлять. О, великое, великое счастье быть человеком и воином!

Судья. Благородный Воин, позволь мне первому поздравить тебя с таким удачным превращением. Надеюсь, ты никогда больше не испугаешь меня, как сейчас. Ведь только за правое дело поднимешь ты свой меч.

Воин. А что такое правое дело?

Судья. То, которое я тебе укажу.

Воин. А ты кто такой?

Судья. Я тот, который заставляет прославлять тебя за все, что ты сделаешь!

Воин. Если так, будем друзьями.

Лавочник. Примите и меня в свою компанию. Я, правда, человек не храбрый и не ученый, зато у меня есть кошелек, а ведь это в жизни главное.

Воин. А ты кто такой?

Лавочник. Я тот, у кого ты можешь получить и оружие, и слонов, и колесницы, и все, что нужно для твоих подвигов!

Воин. Вы тоже превращенные?

Судья и Лавочник. Да.

Воин. И какой только благочестивый муж мог свершить такое великое дело?

Судья. Это Факир. Ты должен его умертвить.

Воин. Умертвить моего благодетеля?

Судья. Или ты должен подчиниться ему.

Воин. Я свободен и никому не подчиняюсь!

Судья. Он заставит. Неужели ты оставишь в живых того, кто выше тебя?

Лавочник. Да, да, убей его, А то придется работать на него или оброк платить…

Воин. Если он точно злой колдун, ему не будет от меня пощады. Он умрет!

Лавочник. И это дерево станет моим. Право, дела устраиваются к лучшему для всех, кроме этого глупца Факира. Идем его искать.

Уходят. Обезьяна грозит им вслед кулаком, потом срывает последний плод и хочет его съесть, но задумывается. Входит Вельзевул.

Сцена пятая

Вельзевул (входя). Что это? Ни Факира, ни Астарота? Куда бы могли они оба деваться? Одна какая-то обезьяна. Толь ко почему она так боязлива? Прячется, закрывает лицо руками… Эге-ге-ге!.. Да ведь это же Астарот! По хвосту его узнаю, хвост паленый. Ясно, что