дам. И он не заслужи вает ничего другого. Да, он был таким! Но все это осталось в прошлом, напомнил он себе. Теперь все будет по-другому. Та часть его жизни благополучно завершена.
– Меня это не интересует, – сказал Прескотт и, видя, что женщина хочет возразить, поднял руку, останавливая ее. – И ваша внешность здесь совершенно ни при чем. Попроси меня сейчас об этом хоть сама Венера Милосская – мой ответ был бы тем же самым.
– Но это будет больше, чем просто договоренность. У меня особый случай. Вы нужны мне для особых целей. И то, что я вам предлагаю, – нечто необычное.
Прескотт рассмеялся. Он понимал: то, что он скажет, возможно, прозвучит жестоко. Но его это не слишком заботило.
– Каждая женщина считает себя особенной, ни на кого не похожей. Думает, что ее предложение – бесценный дар, достойный королей. – Прескотт скрестил руки на груди и отвел глаза. – Кроме того, я не сплю с женщинами за вознаграждение. И не имеет значения, насколько уникально то, что вы мне предлагаете.
Сжимая кулаки, дама поднялась с дивана.
– Я очень нуждаюсь в ваших услугах, мистер Дивейн. Это правда. Но я не хочу, чтобы вы со мной спали. Даже мысли такой не должно у вас возникать.
– Так о чем же тогда идет речь? Вы просто хотите заставить вашего мужа ревновать? – Прескотт отрицательно покачал головой: – Не-ет! Даже слышать ничего не хочу об этом!
– Послушайте, каково бы вам было, если бы я решила воспользоваться сведениями из этой бухгалтерской книги, – женщина показала на стол, – в своих целях?
Прескотт с гневом посмотрел на незнакомку. Она округлила глаза, опасаясь, что он неправильно ее понял, и стала сбивчиво объяснять:
– Ну что вы, право… Я не способна на такую низость! У меня и в мыслях не было… Я даже толком не поняла бы, что там написано!
– В таком случае почему вы об этом упомянули? – процедил он сквозь зубы, с трудом держа себя в руках.
– Ну… Мне показалось, что вам не хотелось, чтобы я что-то узнала из этих счетов. И еще… – она начала нервно кусать губы, – потому что… меня кто-то шантажирует! И чтобы остановить этого негодяя, мне необходима ваша помощь!
Глава 2
Когда Эдвина выдавила из себя это признание, она почувствовала, что ей стало нечем дышать. Чтобы мистер Дивейн не заметил, как дрожат у нее руки, она с силой стиснула кулаки. Сердце отчаянно билось, щеки пылали огнем. Эдвина не могла предположить, что общаться с этим человеком будет настолько трудно. И еще что он произведет на нее такое сильное впечатление. Во всем его облике чувствовалась такая сила, что даже воздух в комнате казался наэлектризованным, как во время грозы.
Каждый раз, когда Эдвина встречалась с ним взглядом, от волнения у нее начинало сосать под ложечкой. От его низкого голоса по коже пробегали мурашки. Эдвина не ожидала, что, несмотря на все его раздражение, мистер Дивейн окажется весьма учтивым и воспитанным. До этого, представляя их встречу, она предполагала, что голос у Дивейна должен быть грубый, с хрипотцой, что речь выдает его низкое происхождение. Однако у него был великолепный, безупречный выговор и мелодичный, бархатный голос, возбуждавший ее воображение.
Ее растревожил мужественный, мускусный запах его одеколона, будивший в ней глубоко запрятанные животные инстинкты. Дивейн двигался с ленивой грацией молодого льва – властного, уверенного в своей силе и опасного. Его гладкая кожа имела красивый золотистый оттенок. Образ завершала великолепная грива волос медного цвета.
И так же как царь зверей, защищающий свою территорию, он был горд, неуступчив и великодушен к слабым.
«Это человек, с которым нельзя не считаться», – промелькнуло в голове у Эдвины. Она понимала, что именно поэтому ей нужен только он – и никто другой.
Эдвина ясно осознавала, что, если сейчас она упустит момент и не изложит суть дела, пока Дивейн не пришел в себя, он может выставить ее за дверь. В отличие от других знакомых ей мужчин, Прескотт Дивейн был человеком дела. Она ловила себя на мысли, что невольно думает о том, каково это – попасть в его объятия…
Эдвина постаралась унять свое разыгравшееся воображение и продолжила:
– Мистер Дивейн, меня шантажируют. Я не могу определить, кто этот ужасный человек. Но я уверена, что с вашей помощью я смогу это сделать, получу обратно компрометирующие меня материалы и остановлю этого негодяя.
Задумчиво почесав подбородок, Прескотт кивнул, сделав вид, что обдумывает ее слова. Возможно, бедняжка сбежала из Вифлеемской психиатрической больницы и ему следует обращаться с ней как можно осторожнее, пока она не скроется с глаз долой. «Спокойствие» – это было излюбленное слово его наставника, директора Данна, при общении с людьми с болезненной, неустойчивой психикой.
– Я вижу по вашему лицу, что вы не поверили ни единому моему слову, мистер Дивейн. Вы думаете, что я спятила. Но я уверяю вас, что нахожусь в здравом уме и твердой памяти и моя голова работает нормально. Более того, я со всей серьезностью утверждаю, что намерена остановить шантажиста. Мне нужен сопровождающий, который бы отвлекал внимание и охранял меня, в то время как я постараюсь выяснить, кто же этот мерзавец.
В душу Прескотта закралось сомнение. Незнакомка изъяснялась вполне разумно. Она говорила искренне. Кроме того, женщина держалась чертовски уверенно. Не плакала, не жаловалась ему. Относилась к случившемуся как к ситуации, которую необходимо преодолеть. И Прескотт был заинтригован.
Он недоумевал, какую компрометирующую информацию мог шантажист использовать против этой сдержанной, разумной и рассудительной особы. Прескотт никогда бы не подумал, что ее могут чем-то шантажировать. Хотя разве можно судить по внешнему виду? Несмотря на то, что дама не была изысканно одета, нельзя сказать, что на нее неприятно смотреть. А если убрать тугой пучок и распустить ее черные волосы, эта женщина может превратиться в дикую кошку, готовую пустить в ход свои острые коготки.
