– Так ступайте же к ней. А остальное доверьте мне. Я возьму все на себя: свяжусь с властями и сделаю все, чтобы это злодеяние не осталось безнаказанным.
Прескотт кивнул и вытер рукой глаза.
– Если любовь – это когда твое сердце разрывается на части, в таком случае я не уверен, что способен это выдержать.
– Выдержите, если рядом с вами будет любимая женщина. Рядом с любимой вы почувствуете, что вам все по плечу. С ней любая ноша станет легче. Для вас не будет ничего невозможного.
Прескотт резко выпрямился, словно какая-то ужасная мысль вдруг пришла ему в голову. Не менее страшная, чем опасение, что Эдвина может умереть.
– А что, если она не любит меня? Если мои чувства не являются взаимными? Что я могу предложить такой блестящей леди, как Эдвина? У меня нет ни денег, ни титула… Даже имя у меня чужое!
Сэр Ли стиснул руки в кулаки и потряс ими в воздухе.
– Не сдавайтесь! Боритесь за нее! Дали вам это имя при рождении или нет – вы Дивейн. А Дивейны по природе своей борцы.
– Бороться за нее? Что значит бороться?
– Дайте ей знать о своих намерениях. Расскажите о своих чувствах. Пусть она ценит то, что вы готовы сделать ради нее и ради вашего будущего. Дайте ей понять: то, что раньше было притворством, стало настоящим.
– Вы… говорите о браке?
– Конечно! О чем же я могу еще говорить?
Целый каскад противоречивых чувств и эмоций охватил Прескотта.
– Я… я не знаю… Мне раньше никогда не приходило в голову, что я когда-нибудь женюсь…
– Но почему, черт возьми?
– Мысль о женитьбе меня не воодушевляет, сэр. У меня всегда стоит перед глазами неприятный опыт моих родителей.
– Вам не обязательно повторять их ошибки.
В этом-то и заключалась вся ирония – брак с Эдвиной был бы точным повторением ошибок его родителей. Налицо все атрибуты драматической пьесы, скорее трагедии: изысканная леди из знатной семьи выходит замуж за человека не ее круга и в конце концов начинает об этом сожалеть. Потому что, вне всяких сомнений, ее родственники не одобрят этот брак – а отсюда появится целый сонм проблем. Во втором акте героиня убегает от своего недостойного мужа, а затем умирает от постигшего ее разочарования. Ну, не только разочарования, но и от тифа. В последнем акте ребенок, рожденный в этом несчастливом браке, повторяет те же самые ошибки. Дают занавес – и зрительный зал погружается в темноту.
Прескотт очнулся от мучительных воспоминаний. Перед ним вдруг забрезжил лучик надежды. Может быть, все у них сложится по-другому, если они с Эдвиной не поженятся. Если они останутся любовниками – и ничего больше. В таком случае ее семья не будет так категорически возражать. Люди могут сохранять замечательные, нежные отношения без благословения их союза церковью. Может быть, и им это удастся.
Сэр Ли нахмурился, и уголки его рта опустились. Он смотрел на Прескотта проницательным взглядом.
– Если вы собираетесь заводить детей, вы должны пожениться. Вам нужно будет дать им свое имя.
Дети. От Эдвины. Сердце у Прескотта забилось сильнее. Это была его самая заветная мечта. Чтобы его отношения с Эдвиной имели такое счастливое продолжение. Это такая радость – вместе воспитывать ребенка, дарить ему любовь, заботу и поддержку…
Внезапно мечты Прескотта о счастье с Эдвиной резко оборвались. Словно дверь, которая вела к счастью, захлопнулась у него прямо перед самым носом. Прескотту даже показалось, что он услышал, как эта дверь громко хлопнула. Ему нечего предложить Эдвине. Он не хочет, чтобы его ребенок был обречен на жизнь человека второго сорта. Семья Эдвины его будет отвергать, общество – осуждать. Ребенок неизбежно станет свидетелем болезненного расставания родителей под давлением обстоятельств.
– Нет. – Прескотт покачал головой. – Ни о каких детях не может быть и речи!
– Но из вас вышел бы идеальный отец, мистер Дивейн, – увещевал его сэр Ли. – Я наблюдал, как прекрасно вы умеете ладить с людьми, видел, как вы нежны и заботливы с леди Росс. И леди Росс будет превосходной…
– Конечно же, будет, – перебил его Прескотт. – Разве в этом дело? Вы понимаете, что, черт возьми, у меня нет даже того, что я мог бы назвать своим домом? Я не имею морального права заводить детей. Это было бы крайне безответственно с моей стороны. Я не хочу обречь своего ребенка на жизнь, полную страданий.
– На такую, какой была ваша? – сочувственно спросил сэр Ли.
В дверях показалась голова Джинни.
– О Господи! Какое счастье, что вы не уехали! Она зовет вас, Прескотт! Эдвина хочет вас видеть.
Она хочет его видеть. Он ей нужен. И он сейчас пойдет к ней. Обязательно, Он проведет с ней как можно больше времени. Он будет любить ее столько, сколько она позволит ему.
Он отдаст ей все. Сделает для нее все… В том числе спасет ее от того, чтобы она носила его недостойное имя.
Исполненный решимости, Прескотт повернулся к сэру Ли:
– Благодарю вас за мудрый совет. Я ваш должник.
