таких манящих выпуклостей груди, едва прикрытых голубой полоской лифчика. Пальцем он прикоснулся к ложбинке у основания ее шеи, затем провел им прямую линию вниз, пока его не остановил прохладный шелк.
— А теперь прикоснись ко мне, Мелани.
Она не спускала с него глаз и заморгала от неожиданности, словно была сосредоточена только на его прикосновении.
— Где?
— А где бы тебе хотелось?
Она снова облизнула губы и уставилась на его рот.
Кларк коротко хохотнул, все больше и больше восхищаясь ею. Она был красива, сексуальна, покладиста и обладала изощренным чувством юмора. Если бы не тьма внутри него, не чудовища, которых ему приходилось удерживать на цепи, он позволил бы себе поверить, что встретил идеальную женщину.
Но Кларк был не из тех, кто тешит себя иллюзиями. По крайней мере, длительными. Фантазии хороши только на короткий срок — и не за счет реальной жизни.
И все-таки в этот момент ему казалось, что единственная реальность — это его нестерпимое желание поцеловать Мелани Уитлоу. Позволить ей прикоснуться к его губам, но не глубже. Не к сердцу. Не к душе.
— Милая, если хочешь поцеловать меня, совсем не надо просить об этом. Я мечтаю поцеловать тебя уже очень давно.
— И что же тебе мешало сделать это?
Вместо ответа Кларк нежно, осторожно, а вскоре и жадно завладел ее губами. Такого восхитительного поцелуя он не испытывал в жизни ни разу. Ее губы источали дурманящий, дразнящий аромат. Наверное, так пахнет волшебный лес после дождя. Весь мир сузился сейчас до ее сладострастных, лишающих рассудка губ. Едва сдерживая себя, он гладил ее руки. А когда Мелани скользнула пальцами по его груди, покрытой завитками шелковистых волос, и легонько потянула за соски, он широко распахнул глаза.
Она никак не могла знать о том, что это ощущение доводит накал его страсти до высшего уровня, сравнимого только с самим сексом. Ее ногти слегка царапали кожу, оставляя отметины, еще более воспламеняя его, призывая подчиниться отчаянному желанию ощутить ее груди в своих ладонях.
Обнаженные. Не прикрытые кружевами и шелком.
Кларк спустил бретельки лифчика с ее плеч, затем расстегнул крохотную застежку на середине спины и не смог сдержать стона удовольствия, когда его руки приняли этот сладостный вес.
Мягкий. Теплый. Отзывчивый на его прикосновения. Едва он провел большими пальцами по ее соскам, они стали твердыми. Мелани стиснула его плечи, и стон, пробившийся сквозь их неразрывный поцелуй, подстегнул Кларка, сказал ему, что она жаждет большего.
И все-таки сначала он должен услышать, чего она хочет.
Не переставая нежно поглаживать ее соски, он спустился губами к ее шее и прошептал в нее:
— Мне не терпится попробовать тебя.
Она пальцами зарылась в его волосы.
— Да.
Слегка отстранившись, Кларк скользнул губами ниже, к ее груди. Одного кругового движения языка оказалось достаточно, чтобы она резко втянула в себя воздух. Ее веки опустились. Губы приоткрылись.
— Ммм… — пробормотал Кларк, — как сладко…
Мелани выгнула спину, инстинктивно требуя еще большего. Господи, я готов доставлять ей это удовольствие часами, думал Кларк, доведя ее своими ласками до того, что она сквозь стоны выкрикнула его имя.
Она исследовала его руками так же бесстрашно и восхищенно, так же жадно и возбужденно, как он. Ее пальцы повторяли движения его языка, лаская его соски, и погладили их, когда Кларк наконец отстранился.
Волосы, спутанные и влажные, упали ей на лицо. Губы, красные и припухшие, обиженно надулись, в глазах стоял вопрос, который он даже не пытался расшифровать. Это было желание, которое, как он знал, и она понимает не вполне. А ее груди… Все фантазии Кларка меркли перед реальностью. Они были маленькие и круглые. И отзывчивые. На его ласку.
— Ух ты! — сказал он, осознавая, что можно было бы подыскать комплимент и получше, но его так одолевал сексуальный голод, что было не до поэтических сравнений, даже если она и заслуживала сонета- другого за то, как свободно держала себя.
Но в следующий момент руки Мелани метнулись к ее груди. Ей захотелось прикрыться. Он не мог позволить, чтобы это случилось, поэтому взял ее руки в свои.
— Не нужно. Ты прекрасна. Ты именно такая, какой я представлял себе.
Легкая улыбка изогнула губы Мелани.
— Ты представлял меня нагой?
— Да. Я даже представлял некоторые интересные вещи, которыми мы занимались, — нагими, конечно. Ты не имеешь ничего против того, чтобы быть предметом моих фантазий?
Мелани немного подумала, медленно кивнула и наконец сказала:
— Имею. Определенно имею.
Ответ ошеломил Кларка. Ведь она с ним здесь по своей воле, и именно она предложила ему снять рубашку! И она не протестовала, когда он освобождал ее от лифчика.
— Вот как?
— Угу. И буду, до тех пор пока ты не опишешь мне свои фантазии. В деталях. Прямо сейчас.
5
Невероятность ситуации, в которой она полулежит полуобнаженная на пыльной черной лестнице рядом с мужчиной, рассказывающим ей о своих фантазиях, воспламенила воображение Мелани как никакой роман, как никакой сценарий. Кларк сидел так близко, что она кожей чувствовала жар его тела, а ноздрями жадно втягивала его острый мускусный аромат. Она до сих пор еще чувствовала вкус его поцелуя — смесь запахов кофе и мяты. Этот человек знал, как пользоваться своим ртом. Для улыбок. Для поцелуев. Для того чтобы доставить ей наслаждение, которое могло бы выплеснуться через край, если бы он вовремя не остановился.
Стоило ей прикрыть глаза, даже на мгновение, и эта узкая лестница превращалась в роскошную высокую постель под балдахином, грязные ступеньки — в золоченую приставную лесенку, ведущую на мягкое ложе под шелковым покрывалом. А Кларк, со смуглой кожей и сверкающими глазами, — в молодого короля. Таинственного, соблазнительного, опасного.
Мелани вздохнула, поняв, что это плагиат. Она позаимствовала антураж из сценария фильма, в котором так мечтала сыграть. Впрочем, разве можно винить ее за недостаток фантазии? Все фантазии меркли перед тем фактом, что мужчина расскажет ей о самых сокровенных желаниях, и при этом предмет этих желаний — она сама.
— Не думаю, что ты захочешь это слушать, — сказал Кларк, выпрямляясь.
Он слегка отодвинулся от нее, и все внутри у Мелани запротестовало. Однако он, похоже, не отказывался наотрез, поэтому она продолжала настаивать, стараясь отогнать свои страхи, вызванные неопытностью.
— Я хочу послушать твои фантазии. — Кончиком пальца она провела по его мускулистому предплечью. — Если ты расскажешь мне о своих, я сделаю то же самое.
Ее предложение вызвало усмешку, впервые обнажившую ровные белые зубы Кларка. Раньше при улыбке его губы всегда оставались сомкнутыми. Словно он сдерживал, старался подавить веселье.
— Это честная сделка, и я ловлю тебя на слове. К сожалению, мои фантазии не очень-то
