каждый вечер горел в комнате наверху и каждую ночь светил для Морры. Кроме того, Малышка Мю вылила несколько пинт на муравьев. Что же делать? Что скажет Морра? Муми-тролль и представить боялся, как она будет разочарована. Он сел на ступеньки и уткнулся носом в лапы.
Он знал, что подвел ее.
— Ты уверен, что канистра совсем пуста? — спросил Муми-папа, хорошенько встряхивая фонарь.
Они закончили пить чай, в окнах темнело.
— Совсем, — сказал Муми-тролль с несчастным видом.
— Она, должно быть, протекает, — сказал Муми-папа. Она, наверное, проржавела. Трудно поверить, что мы использовали весь этот керосин.
Муми-мама вздохнула.
— Нам придется довольствоваться светом от печки, сказала она. — Осталось только три свечи, и они пойдут на именинный пирог рыболову. — Она подбросила в огонь несколько поленьев и оставила печную дверцу открытой.
Огонь весело затрещал, и семья расставила ящики полукругом. Время от времени шторм подвывал в трубе. Это был одинокий, печальный звук.
— Хотела бы я знать, что творится снаружи? — сказала Муми-мама.
— Я могу тебе сказать, — ответил Муми-папа. — Остров готовится ко сну. Я уверяю тебя, что он заснет тогда же, когда и мы.
Муми-мама негромко засмеялась. Потом она сказала задумчиво:
— Знаете, все время, которое мы здесь прожили, мне казалось, что мы находимся в какой-то экспедиции. Все так менялось, будто каждый день было воскресенье. Теперь я думаю: хорошее ли это ощущение?
Остальные ожидали продолжения.
— Конечно, нельзя оставаться в экспедиции навсегда. Она должна когда-нибудь закончиться. И я ужасно боюсь, что внезапно опять наступит понедельник, и я не буду знать, было ли все это на самом деле… — Она замолчала и чуть смущенно посмотрела на Муми-папу.
— Конечно, это было на самом деле, — сказал изумленный Муми-папа. — И это здорово, когда все время воскресенье. Ведь именно это чувство мы и утратили.
— О чем это вы? — спросила Малышка Мю.
Муми-тролль вытянул лапы. У него тоже было чувство, оно пронизывало его всего. Он мог думать только о Морре.
— Я должен немного прогуляться, — сказал он.
Остальные посмотрели на него.
— Я хочу подышать свежим воздухом, — нетерпеливо добавил он. — Я не могу больше париться здесь. Мне нужно двигаться.
— Послушай, — начал Муми-папа, но Муми-мама сказала:
— Конечно, иди, если хочешь.
— Что это на него нашло? — спросил Муми-папа, когда Муми-тролль ушел.
— Это возрастные проблемы, — ответила Муми-мама. — Он и сам не понимает, что с ним происходит. Ты кажется, никогда не осознавал, что он взрослеет. Ты думаешь, он все еще маленький мальчик.
— Конечно, он довольно маленький, — сказал удивленный Муми-папа.
Муми-мама засмеялась и разворошила огонь. Это в самом деле было гораздо лучше, чем свечи.
Морра сидела на берегу, ожидая. Муми-тролль подошел к ней без штормового фонаря. Он остановился возле лодки и посмотрел на Морру. Он ничем не мог ей помочь.
Он слышал, как бьется сердце острова, как деревья и камни убегают прочь от моря. Он не мог остановить это.
Вдруг Морра начала петь. Ее юбки хлопали, когда она размахивала ими, она топала по песку и изо всех сил старалась показать Муми-троллю, как она рада его видеть.
Муми-тролль в изумлении шагнул вперед. Не было сомнений: Морра радовалась ему. Ее не волновал штормовой фонарь, она была довольна, что Муми-тролль пришел к ней.
Он стоял неподвижно, пока она не закончила свой танец. Потом он наблюдал, как она, переваливаясь, ушла с берега и исчезла. Он подошел и пощупал песок там, где она стояла. Песок совсем не замерз и был таким, как всегда. Муми-тролль внимательно прислушался, но услышал только прибой. Похоже было, что остров вдруг заснул.
Он направился к дому. Остальные уже лежали в постелях, только угли мерцали в печи. Он заполз в кровать и свернулся клубком.
— Что она сказала? — спросила Малышка Мю.
— Она была довольна, — шепнул в ответ Муми-тролль. Она не заметила никакой разницы.
В день рождения рыболова небо было таким же чистым и ветер дул так же сильно.
— Проснитесь! — сказал Муми-папа. — Все опять в порядке.
Муми-мама высунула нос из-под одеяла.
— Я знаю, — сказала она.
— Нет, не знаешь! — гордо закричал Муми-папа. — Остров успокоился — он больше не боится! Кусты вернулись на свои места, и деревья тоже вернутся, чуть позже. Ну, что ты на это скажешь?
— Как замечательно! — сказала Муми-мама, вставая. Было бы трудно сделать приличный день рождения со всеми этими деревьями, беспрерывно путающимися под ногами. Представляешь, сколько грязи они бы натащили! — Она подумала мгновение, а потом добавила: — Интересно, вернутся ли они на те же места или выберут новые. Скажите мне, когда они решат, и я положу водоросли вокруг их корней.
— Вы ужасная компания! — пожаловалась Малышка Мю, выглядывающая из окна с очень разочарованным видом. — Все так же, как всегда. Я была уверена, что остров затонет или уплывет, или взлетит на воздух! Никогда ничего стоящего не случается!
Она укоризненно взглянула на Муми-тролля. Он засмеялся.
— Что ж, — сказал он. — Не всякому удалось бы все вернуть на свои места!
— Ты прав! — воскликнул Муми-папа. — Не каждый смог бы это сделать, да еще и не хвастаться после!
— Некоторые сегодня в очень хорошем настроении, сказала Малышка Мю. — Лучше бы они приглядели за своими ящиками с виски!
Муми-папа и Муми-тролль подбежали к окну. Ящик все еще был на мысе, но сам мыс сильно выдвинулся в море.
— Я обойдусь без завтрака, — решил Муми-папа, натягивая шляпу. — Я должен посмотреть, как высоко поднялась вода.
— Взгляни заодно, где рыболов, — сказала Муми-мама. — И было бы неплохо вовремя его пригласить.
— Да, да! — закричала Малышка Мю. — Вообразите! У него могут быть другие приглашения в этот вечер!
Но рыболов исчез. Возможно, он прятался в лесу, сидел там в совершенном одиночестве и думал: «Сегодня мой день рождения».
Торт был готов, украшен свечами и ждал на столе. Они развесили ветки рябины и можжевельника, а Малышка Мю набрала букет розовых бутонов.
— Почему ты такой тихий? — спросила она.
— Я думаю, — ответил Муми-тролль. Он выкладывал маленькие камешки вокруг торта.
— Как тебе удалось согреть ее? — спросила Малышка Мю. Я выходила ночью — песок совсем не замерз.
— Что ты имеешь в виду? — краснея, спросил Муми-тролль. — Ты не должна никому говорить.
— Ты что, ябедой меня считаешь?! — сказала Малышка Мю. — Мне нет дела до чужих секретов. И я
