слыхал, что есть и другие, но сам их не встречал.- Он сложил папирус, запечатал его и взялся за новый.
Но слуге не хотелось сворачивать начатый разговор.
– Зачем его воскресили? – Ему страшно было спросить, зачем воскресили его самого.
– Он был очень сведущим человеком… во многих науках, и потом жрецам Имхотепа хотелось попробовать. В тот раз нам. все удалось.- Темные магнетические глаза странно блеснули, и слуга содрогнулся.- Почему ты не спрашиваешь о себе? Тебе ведь хочется расспросить меня, верно?
Роджериан несмело кивнул.
– Да, хочется,- признался он, чувствуя слабость в коленях.
– Если бы ты видел себя, валяющегося в беспамятстве…- Сен-Жермен осекся и смолк.- Тебя истязали,- добавил он, помрачнев.- Если бы я вовремя не подоспел, с тебя содрали бы кожу.- Глубина шевельнувшейся в нем ярости поразила его самого.- Я не мог оставить тебя там. Просто не мог – и мне нечего больше прибавить. Роджериан угрюмо молчал.
– Я помню, как умирал мой сын,- тихо сказал он через какое-то время.- Рана, совсем маленькая, оказалась смертельной. Перед кончиной его согнуло в дугу, но помочь ему было некому.- Слуга отвернулся, устремив взгляд в окно.- Сказать Рейдесу, чтобы запрягал экипаж и выбирал возницу для дальней поездки?
– Да,- кивнул Сен-Жермен.- Я выпишу подорожную, чтобы его не трогали на заставах. Пусть отправляется тотчас, как будет готов. Снабди его провиантом и сменой одежды.
– Я обо всем позабочусь, а Рейдес знает возниц.
Роджериан, поклонившись, ушел. Сен-Жермен покачал головой. Для такой изнурительной скачки лучше всего подошел бы Кошрод, но тот томился в тюрьме и сам нуждался в том, чтобы его увезли подальше от Рима и римских легионеров. Печально улыбнувшись, он принялся изучать корабельный реестр.
Когда Роджериан возвратился, решения были приняты, а надлежащие документы составлены, сложены и запечатаны.
– «Штормовой вал», стоящий в Сипонте, вскоре отправится в Новый Карфаген 63. Капитан зайдет в Рим, чтобы повеселиться на свадьбе у брата, и возьмет Аумтехотепа на борт. В Новом Карфагене живет один большой любитель искусства и старины. Он будет счастлив заполучить раба-египтянина.- Заметив, что глаза Роджериана затравленно дернулись, Сен-Жермен улыбнулся и сделал успокоительный жест.- Не все хозяева обижают своих рабов, старина Я не послал бы Аумтехотепа к тому, кто станет плохо с ним обращаться.
– Но ты не знаешь наверняка, как все обернется >- глухо заметил слуга.
– Зато я знаю, что первая жалоба Аумтехотепа лишит его обидчика коллекции драгоценных камней. Поверь, Роджериан, я понимаю, что делаю. Теперь ты одобряешь меня? – В темных глазах заискрилась усмешка.
– Не мое это дело – одобрять или не одобрять,- сказал слуга, глядя в сторону.
– И то верно.- Сен-Жермен указал на другую связку листов.- Это все для Кошрода. Его путь более сложен, ему следует покинуть пределы империи, по крайней мере на время. Не только из-за известности нашего перса, но еще и потому, что персидские заговорщики стремятся прибрать его к рукам, чтобы использовать в своих политических целях.- Он издал звук, похожий на слабый смешок.- Думаю, они плохо себе представляют, на что замахнулись, но лучше не рисковать.
– Куда он отправится? – спросил Роджериан, плохо понимая, почему ему оказывают такое доверие.
– В Регию на «Трезубце», потом в истринскую Полу, и дальше по суше в горы, в маленькую горную деревушку. Там какое-то время ему будет неплохо.
– Откуда такая уверенность?
– Я родом из тех мест, и хотя мое племя для тамошних жителей теперь просто легенда, они еще помнят о нас.- Темные глаза говорящего затуманились. С явным усилием он вновь перевел свой взор на слугу. Если общество горцев покажется ему скучным, найдутся другие люди, например в Синопе, которые под мое поручительство с огромной радостью примут его.- Сен-Жермен встал и потянулся.- В тех краях у меня много друзей. Кошрод без помощи не останется.
– Почему ты так о них беспокоишься? – спросил вдруг Роджериан.
Вопрос, казалось, повис в воздухе. Сен-Жермен долго стоял над столом, перебирая и поправляя связки приготовленных документов. Наконец он сказал:
– Мы связаны кровью.
– И Аумтехотеп?
– Аумтехотеп связан со мной взаимным обетом.- Взглянув на Роджериана, Сен-Жермен понял, что тот спрашивает о себе.- Ну-ну, успокойся, приятель. Тебя никто не неволит оставаться при мне. Ты можешь быть рядом, а можешь уйти, я не обижусь. Но накажу всякого, кто обидит тебя.
Роджериан призадумался, потом с решительным видом кивнул.
– Тогда я пока что останусь.
– Я тронут.- Сен-Жермен побарабанил пальцами по полированной крышке стола.- Мне надо взглянуть на возницу. Не хочешь ли прогуляться со мной?
Рейдес стоял у колесницы, успокаивая четырех норовистых лошадей.
– Они свежие,- уверил он хозяина, как только тот ступил на конюшенный двор.
– Вижу. Кто едет? – Сен-Жермен окинул упряжку опытным взглядом.- Гнедой потеет.
– Это не страшно. Он просто долго не был на солнце.- Рейдес похлопал другую лошадь.- Вот за эту кобылку я волновался, но, когда проверил копыта, понял, что с ней все хорошо.
– Я рассчитываю на них,- нахмурился Сен-Жермен и отвернулся от лошадей. Через конюшенный двор широкими шагами шел молодой уэльсский возница. Высокий, с болтающимися руками и самоуверенным взглядом, он поразительно походил на Кошрода.
– Господин,- заявил юноша, поклонившись.- Я буду в Пизе через пять дней, или ты можешь бросить меня в бассейн, кишащий акулами.
– Сделай это и получишь свободу и пять племенных кобыл,- откликнулся Сен-Жермен.
– Пять племенных кобыл и свобода? – Юноша замер, уставившись на хозяина.- За такой приз я доскачу до Британии.- Он вскочил в колесницу и принялся собирать поводья.- Слишком много ремней, господин. Поначалу мне это не нравилось, но Кошрод научил меня кое-чему. Каждая лошадь становится паинькой, если знаешь, что делать.- Его ухмылка явственно говорила, что кто-кто, а уж он-то посвящен во все тонкости обращения с новой упряжью.
Сен-Жермен взялся за поручень колесницы.
– Не лети сломя голову. Главное, что от тебя требуется, это доставить послание вовремя и по возможности не пробуждая ни в ком излишнего любопытства. Вот подорожная.- Он протянул юноше свиток.- В ней сказано, что ты – нарочный и везешь мои письма капитану моего корабля. Это все, что ты должен знать. Помни, если тебя задержат, нам всем тут грозят неприятности, и нешуточные.
– Я понял, мой господин,- сказал возница, и его молодое лицо стало серьезным.
– Надеюсь, что понял.- Вскинув руку, Сен-Жермен отступил от колесницы, возница отпустил вожжи, и лошади с места в карьер вылетели с конюшенного двора на дорогу, вписываясь в широкий и плавный ее поворот.
– Он справится,- сказал Рейдес.- Он молод, горяч, но мозги у него на месте. Скачка лошадей успокоит, потом он переведет их на рысь. Это самый выгодный темп, я так ему и сказал. Рысью такие лошади могут бежать долго.
– Если не сотрутся копыта,- пробормотал Сен-Жермен.- Вот что теперь меня беспокоит.- Он покачал головой.- Я все еще взвинчен, Рейдес. Битва была столь долгой, что мне как-то не верится в ее благополучный исход.
Рейдес пожал плечами.
– Все будет в порядке. Так говорят в наших жилищах. Не каждый хозяин столь рьяно стоит за своих рабов.- Большими ладонями старик охлопал свою тунику, выбивая из нее пыль.- Мы знаем, что
