не прикоснемся, если он этого не захочет.
— В пространстве Обряда Запрет ослаблен, — напомнил Каракар. — Я ведь убил Фарея мечом, хоть и было нелегко.
— В любом случае, надо найти способ обойти Запрет, — спокойно подвел итог Корсак. — Мы должны не попытаться убить его, а совершенно точно убить. Иначе вместо семьи Каракара изгоями станет множество семей.
— А Запрет можно обойти? — снисходительно вмешался Дафан. — Что-то ни разу о таком не слышал.
Разговоры стихли, и вдруг Беркут вскочил и шагнул ближе к столу.
— Авиел, а помнишь Шишлу Чижа?
— Я помню, — сообщил Цовев. — Эйман из нашего Дома, погиб лет десять назад.
— Это мы решили, что погиб, — заявил Ифреам. — Все так решили, потому что он не пришел на Обряд, а когда такое происходит, все знают, что эйман погиб. Потому что живой эйман не может обойти Запрет.
— Ближе к делу, Беркут, — не выдержал Елиад.
— Я встретил его на Гучине три года назад.
— Быть не может! — Дафан выкрикнул, а другие зашумели.
— Да чтоб мой эйм умер! — поклялся Ифреам. — Я его не издалека видел, я говорил с ним. Живее всех живых. Он попросил, чтобы я не рассказывал никому о встрече. Он там с другой женщиной живет.
— Дом его вдову обеспечивает, сыновей его на ноги поднимает, а он с другой женщиной живет? — возмутился Юнко.
— Да это паршиво, конечно, но главное — он обошел Запрет! Тогда мне как-то в голову это не пришло, но ведь обошел, а?
— Если это так, у нас есть шанс, — заключил Авиел. — Я встречусь с Шишлой, узнаю, что и как…
— Авиел, — Корсак небрежно откинулся на спинку стула и постучал пальцами по столу. — Ты, наверно, будешь потрясающе смотреться, когда пойдешь в последний бой, чтобы отвлечь внимание Халварда на себя. И я, может, песню об этом сочиню после, как ты такой бесстрашный, с прямой спиной, несгибаемыми коленями… Но вот ехать на Гучин — это не твоя роль, честное слово. Ты из замка давно выезжал? Всюду сыновья ходили, а тут покинешь Тану, да не куда-нибудь в Цартан развлечься, а через океан! Для Охотника прямо маячки расставишь: внимание, я за каким-то хреном еду на Гучин. Другое дело я и Дафан. У нас там особняки. В каком городе, говоришь, Чиж живет?
— В Щеве.
— Два шавра от Хаббона, где у меня склады, — вступил Дафан.
— Вот и я о том же, — завершил Елиад. — К Шишле поедем мы, а вы тут пока может, еще что-нибудь найдете. А если не найдете, так Халварда отвлекайте. Вон у Льва здорово получается это дело.
— Все согласны? — Каракар оглядел присутствующих. — Пусть будет так. Но вы должны вернуться до Обряда. То есть времени у вас немного.
— Завтра надо отправиться, — уверенно заявил Елиад. — Вот сюрприз для моей будет. Ты сможешь? — он наклонился, чтобы увидеть Дафана.
— Смогу, — кивнул он задумчиво.
В тишине дома громко прозвучали шаги: кто-то сбежал по лестнице, а через мгновение в столовую ворвался Делайя.
— Сюда идет Охотник, — внук чуть заикался.
Ифреам растерялся, и руководить начал Авиел.
— Где женщины? Пусть быстро накроют на стол. Ирфеам, садись во главу стола, Делайя, справа. Что застыли? Мы же устраиваем смотрины перед Обрядом! Забыли?
Мужчины зашевелились. Женщинам помогали сыновья Беркута, и даже внуки бегали, подавая на стол.
— Не сидите, накладывайте в тарелки, — распоряжался Авиел. — Мы должны уже давно трапезничать.
Раздался стук молотка, Корсак встал и начал тост. Причем, начал с середины, будто он уже давно произносил его. Когда в комнату вошел Охотник, все замерли с бокалами вина.
— Добрый день, — Халвард окинул всех взглядом, от которого у присутствующих на мгновение похолодело сердце. — А раньше на такие праздники в первую очередь звали Охотника, — заявил он.
Ифреам торопливо вскочил и уступил место во главе стола. Халвард неторопливо прошел туда, тяжело опустился на стул, поковырял в поставленной перед ним тарелке, потом положил руку на плечо Делайи.
— Значит, в честь тебя праздник? И как? Много пожелали? — мальчишка насупился. Он очень хотел сбросить ладонь Охотника, но терпел. — Ты возьмешь имя. И будешь хорошим эйманом, — заверил Халвард. — Если твой дед не наделает глупостей.
Авиел порадовался, что Беркут вполне овладел собой: на заявление Охотника не вздрогнул и не побледнел.
— Я помирился с братом, но если ты против, он немедленно уйдет, — торопливо вступил Ифреам.
— Против я или нет, надо было раньше узнать. Нет?
— Извини, Охотник.
— Да ладно, — небрежно махнул он. — На Обряде сочтемся, — и оскалился.
— Я лучше пойду, — Авиел поднялся.
— Иди-иди, — одобрил Халвард. — И Ганни прихвати. Делайя тоже покинет нас, имя еще не взял, не стоит взрослые разговоры слушать. А с остальными я покалякаю.
Каракару не нравилось происходящее, но изменить он ничего не мог. Когда он с сыном и внучатым племянником покинул столовую, за спиной стояла гробовая тишина.
22 ухгустуса, Жанхот
Известие об аресте Тагира очень расстроило Илкер. Но вскоре это печальное событие вытеснила другая мысль: завтра она познакомится с родителями Ялмари. Будет назначена дата свадьбы, они поедут к тете, и, кажется, зря Илкер ее не предупредила. Хватит ли у нее мудрости вести себя тактично? Хотя она ведь тоже дочь дворянина и не забывала о манерах даже с неприятными людьми.
Об этом Илкер размышляла вечером. Утром от волнения проснулась рано, снова думала о том же. Долго ворочалась в кровати, наконец встала, еще раз исследовала нарядное платье: точно ли оно в порядке? Не хочется, чтобы родители Ялмари подумали, что она неряшлива. За дверью просыпались горничные. Илкер подождала немного, а затем выглянула и позвала Пайлун. У нее так и не хватило смелости сообщить о своей радости сразу всем. Но подруге она скажет.
— Что-то случилось? — Пайлун была встревожена.
— Только хорошее. Пожалуйста, сделай мне прическу. Сегодня Ялмари представит меня своим родителям. Я хочу сказать, как свою невесту.
Пайлун смотрела на Илкер, точно не понимая. Потом опустилась на кровать.
— Он знакомит тебя с родителями? — переспросила она.
— Да, — радостно подтвердила девушка.
Подруга взяла Илкер за руку, будто собиралась поведать какую-то тайну. Но задала новый вопрос:
— Ты выходишь замуж за лесника?
— Да, — втолковывала Илкер. — Но я ведь горничная, что в этом такого?
— Ничего.
Пайлун встала и собралась выйти.
— Так ты сделаешь мне прическу? — уточнила девушка.
— Я… не знаю. Мне что-то нехорошо.
Илкер вздохнула, пожала плечами и расчесалась сама. За дверью что-то горячо обсуждали горничные, и она была уверена, что обсуждают ее помолвку. Девушка разглядывала себя в маленькое зеркальце. Нет,
