Он вытащил кошелек и швырнул на стол.
— Ищите!
Раздался всеобщий вздох облегчения. Два мага, стоявшие у камина, вернулись к столу. Сен-Жермен взял кошелек и открыл его. Как он и предсказывал, на стол высыпались семь бриллиантов.
— Ну, и который из них ваш? — саркастически спросил Ле Грас.
Не произнося ни слова, Сен-Жермен обернул ладонь салфеткой, сгреб туда камни и сжал пальцы в кулак. Когда пальцы разжались, на стол посыпалась стеклянная пыль. Сен-Жермен окинул присутствующих вопросительным взглядом.
— Ваше высочество, — медленно произнес Саттин. — От имени нашего братства и гильдии я приношу вам извинения.
Сен-Жермен кивнул.
— Извинения приняты. Только избавьте меня от присутствия этого человека и позаботьтесь, чтобы он больше не появлялся на наших с вами собраниях.
Два мага встали и подошли к Ле Грасу. «Пойдем», — сказали они, явно собираясь применить силу, если он вздумает сопротивляться.
Глаза Ле Граса вспыхнули.
— Он же обманщик! Все его бриллианты фальшивые. — Гонимый маг в отчаянии шарил по лицам собравшихся взглядом. — Они не могут быть настоящими. Это просто стекляшки!
Сен-Жермен холодно и устало взглянул на него.
— Если вы шарлатан, это не означает, что в мире нет честных людей.
Он положил бриллиант, оставшийся целым, на стол — прямо поверх стеклянного крошева, снова обернул руку салфеткой и изо всех сил ударил по нему кулаком. Стол содрогнулся от удара. Когда Сен- Жермен поднял руку, все увидели, что камень наполовину вдавлен в столешницу.
Сен-Жермен разжал кулак и размотал салфетку.
— Ваша рука, — пробормотал Саттин.
Сен-Жермен положил руку рядом с камнем — ладонью вверх.
— Как видите, — сказал он.
Все промолчали. Не издал ни звука даже Ле Грас.
Он низко опустил голову и позволил собратьям себя увести.
— Вы его убедили, — удовлетворенно произнес Саттин, осознавая, что зрелище потрясло и его.
— Ненадолго, — ответил Сен-Жермен неохотно и покачал головой. — Вскоре шельмец решит, что это какой-нибудь фокус. — Он поднес руку к затылку и коснулся своих темных волос — в том месте, где они были перехвачены лентой. — Пустяки, англичанин. Мне грозят куда более серьезные неприятности, чем нападки какого-то мага.
— Вы говорили, что вам от нас что-то нужно, — напомнил Саттин, наклоняясь вперед.
Пятеро остальных магов насторожились и превратились в слух.
— Да, в обмен на секрет драгоценных камней, — Сен-Жермен обвел собравшихся взглядом. — Среди вас есть французы?
Утвердительно ответили четверо.
— А вы кто? — спросил Сен-Жермен последнего мага, поскольку с Саттином все было ясно.
— Испанец. Меня зовут Амброзиас Мария Доминго-и-Рохас. Я родом из Бургоса, — низко кланяясь, отвечал тот. — Я был осужден за ересь, но, воспользовавшись беспечностью стражи, сбежал по дороге в Мадрид. Сейчас говорят, что меня спасло колдовство, но мне помогла только собственная смекалка.
Сен-Жермен окинул невысокого испанца изучающим взглядом.
— Возможно, вы пригодитесь мне позже, — сказал он на безупречном испанском. — Я должен поздравить вас, уйти от инквизиции удается лишь единицам.
Он вновь повернулся к французам.
— Кто из вас имел дело с аристократами?
Маги переглянулись. Тот, что выглядел постарше других, сказал:
— Я служил мажордомом у Савиньи. Но это было лет десять назад.
Сен-Жермен кивнул.
— Вы сумеете изобразить аристократа? Разумеется, не представителя высшего круга, но хотя бы купившего дворянское звание буржуа?
Бывший мажордом пожал плечами.
— Я никогда не пробовал, князь, но примерно понимаю, о чем вы говорите. Думаю, что смогу.
— В таком случае именно вы и заключите для меня эту сделку.
На лице француза появился вопрос.
— В предместье Сен-Жермен, — князь усмехнулся, — есть одно игорное заведение. Адрес: набережная Малакэ, десять. Здание построено еще при Людовике Тринадцатом, и судьба его была непростой. Называется оно «Трансильвания».
— Оно было названо в честь какого-то Ракоци, не так ли, ваше высочество? — отважился спросить Саттин, когда молчание, воцарившееся в зале таверны, сделалось невыносимым.
— Полагаю, оно так называлось всегда, — сказал Сен-Жермен. — Но лет тридцать назад там действительно останавливался некий Ракоци.
— Ваш отец?
Вопрос задал Саттин, но читался он в каждом взгляде.
— Можете так считать.
Взгляды магов поползли в разные стороны. Присутствующие принялись прилежно рассматривать стены, потолочные балки, пылающие поленья в зеве камина. Они готовы были изучать что угодно, лишь бы не глядеть на невысокого человека в черном плаще, терпеливо ожидающего, когда неловкая ситуация сама себя изживет.
— Что нам следует сделать с этим отелем? — спросил наконец Доминго-и-Рохас.
— Я хочу, чтобы вы приобрели его для меня. Можете думать, что я испытываю сентиментальные чувства к его названию или к самому зданию, если, конечно, вам нужны какие-то объяснения, — сказал Сен-Жермен, предвосхищая поток новых вопросов. — Я выдам вам сумму, вдесятеро превышающую реальную стоимость и дома, и того, что в нем находится, и не потребую отчета в расходах. Надеюсь, так много вы не потратите, но, сколько бы это ни стоило, отель «Трансильвания» должен стать моим. Все ли вам ясно?
— Да, князь.
В комнату вернулись маги, которые увели Ле Граса. Они скромно присели к столу.
— Книжонка аббата Прево[4] создала «Трансильвании» дурную славу, — задумчиво произнес Сен-Жермен, глядя на пламя камина. — Однако в те времена, когда здесь гостил мой… отец, репутация отеля была совершенно иной. Короче говоря, — резко сказал он, отворачиваясь от огня, — вам надлежит приобрести это здание, но на меня никаких ссылок быть не должно. Назовитесь агентами какой-нибудь вздорной компании, либо скажите, что покупаете отель для себя. Если бы мне хотелось быть в этой сделке замешанным, я обратился бы к любому юристу, и через час мое имя значилось бы в полицейском досье. Я могу положиться на ваше благоразумие?
— Конечно, ваше высочество.
— Хорошо, — Сен-Жермен повернулся к бывшему мажордому. — Как вас зовут?
— Сельбье, — поспешно ответил тот. — Анри-Луи Сельбье.
— Очаровательно. Это имя внушает доверие. Когда будете вести переговоры с владельцами «Трансильвании», можете пустить его в ход. Впрочем, если это вам не по нраву, назовитесь как-нибудь по- другому.
— А что вы собираетесь делать с отелем, когда его заполучите? — почтительно, но с жадным любопытством в глазах спросил один из вернувшихся магов. — Пеше, с вашего позволения. Меня прозывают Пеше.
— Ну разумеется, я собираюсь распахнуть его двери Парижу! Он слишком долго был на положении бедного родственника у отеля «Де Виль». Теперь все переменится. Решительно все.
— И все-таки, ваше высочество, — вкрадчиво заговорил Доминго-и-Рохас, — почему вы желаете
