округу, чтобы запутался, а потом вывести на одну из этих торговых улиц и снять повязку, – сколько ему времени будет нужно, чтобы понять, куда его привезли?
– До второго пришествия, – уверенно заявляет Таши. – Они же неразличимы. Их же как строили – сделали образец в милю длиной, а потом повторили пятьсот раз.
– Интересная задачка, – продолжает мечтать Сэнди. – Можно сыграть в такую игру.
– Только не сегодня, – опускает его на землю Эйб.
– Не сегодня?
– Не сегодня.
– Третий тип улицы, – развивает достигнутый успех Таши, – представляют собой жилые улицы класса А. Пригородные улицы с небольшими домами, у каждого из которых – свой участок. Только не надо, пожалуйста, перечислять – их мильон и триста тысяч.
– Мне нравятся извилистые, как в Мишн Вьехо, – замечает Сэнди.
– А еще старые, тупиковой планировки, чтобы чужие машины зря не шастали, – добавляет Джим.
– А четвертый тип? – торопит Таша Эйб.
– Жилые улицы класса В. Городские улицы с многоквартирными домами, вроде как в Санта-Ане.
– Большинство их относится к первоначальной застройке городов, – кивает Джим. – Они уже на грани превращения в трущобы.
– На грани? – переспрашивает Эйб. – Да они давно уже самые настоящие трущобы.
– Пожалуй, что и так.
– Все равно есть еще и пятая разновидность улиц, – объявляет Сэнди.
– Ты думаешь? – заинтересованно поворачивается Таши. – Да. То, что можно было бы назвать улица- трасса. Вроде бы и улица, только ничего на нее не выходит, ничего вообще. Сплошные здания, глухие стены жилых домов – и ни магазинов, ни пешеходов, ничего.
– Да и на тех же тоже нет никаких пешеходов.
– Верно, но здесь их еще меньше, чем обычно. Это просто улицы для быстрой езды.
– Отрицательное количество пешеходов?
– Да, ведь и правда, – соглашается Эйб. – Мы много ими пользуемся. Это вроде как Фэрхевен, или Олив, или Эдингер.
– Совершенно верно, – удовлетворенно подтверждает Сэнди.
– Ладно, – сдается Таши, – пусть будет пять. В ОкО пять улиц.
– Как вы думаете, – спрашивает Джим, – это что, последствие законов о районировании? Почему оно так?
– Туг скорее привычки, чем законы, – качает головой Таш. – Магазины любят держаться поближе друг к другу, жилые дома так и строятся – пачками, берут участок и застраивают сплошняком.
– И ведь каждая улица – со своей историей. – У глядящего в окно Джима пораженное, недоумевающее лицо, словно он впервые видит родной округ. – Боже ты мой!
– Вот ты, Джим, ее и пиши…
– Кстати, об улицах и истории, – вспоминает Сэнди. – Недавно, очень ясным утром, я ехал на восток по Гарден-Гроув. Это было как раз то утро, когда задула Санта-Ана. Призрачное такое утро, было видно и Болди, и Эрроухед, и все, что тебе угодно. Солнце только что взошло, и я посмотрел на север, где когда-то была старая Ориндж-Пласа – ну чуть, может, позападнее того места. И я не поверил собственным глазам! Понимаете, я вдруг увидел эту улицу, которую никогда раньше не видел, по одной ее стороне были тонкие, очень-очень высокие пальмы, а проезжая часть вроде как из белого бетона, широкая такая, шире, чем обычно бывает, а дома по каждой стороне все отдельные, на одну семью, и у каждого свой двор – маленькие такие особнячки, дворики, окруженные заборами, и газоны, и дорожки – ну все, что положено. Понимаете, это было точь-в-точь как на старых снимках тысяча девятьсот тридцатых годов.
– Да где это, где, где, где? – взволнованно подскочил Джим; он перегнулся через спинку переднего сиденья и заглядывает Сэнди в лицо.
– Понимаешь, тут-то весь и облом – я не знаю! Я так удивился, что на ближайшей развязке съехал с дороги и поехал взглянуть на эту улицу. Подумал еще, что вот Джиму, наверное, интересно будет и что, может, я даже захочу купить здесь дом, если, конечно, по карману будет, это же все выглядело, ну просто… Ну и что, крутил я там добрые полчаса и ничего такого не нашел. Даже пальмы – а уж их-то вроде издалека должно быть видно! И вот, с того случая каждый раз, как я проезжаю этот участок, я гляжу и гляжу, но там ничего такого нет.
– Ну, ты даешь!
– Сурово.
– Понимаю я, понимаю. Это свет, наверное, был такой, или еще что. А может – искривление времени.
– Вот это да! – Джим не может сидеть спокойно, он каждую секунду подпрыгивает, чуть не стукаясь головой о крышу машины. – Вот бы мне это место найти!
Они едут дальше. В бегущих рядом машинах какие-то люди живут своей жизнью. Иногда попадаются дорожные тусовки – несколько сцепленных вместе машин, люди передают друг другу еду, бутылки, стаканы, играет музыка – во всех машинах одна и та же.
– Прибавим-ка газу, – говорит Таши. – А то есть чего-то захотелось.
