– Можно, можно, ничего ему не будет, кроме пользы.
Джим соглашается, стараясь говорить по возможности спокойно, без дрожи в голосе. Ведь и правда, стоило бы хоть немного отмыть перепачканные руки и морду. Они спускаются вниз, раздеваются, идут к океану. Белая, почти фосфоресцирующая пена прибоя омывает ступни и лодыжки. Приятное ощущение. Вода холодная, но совсем не настолько, как можно было ожидать. Джим забегает подальше и ныряет в соленые, прохладные волны. Великое вечное движение освежает и очищает, валы швыряют, бьют в лицо пеной – и нет никакого желания им сопротивляться. А что, может, Таши прав с этой идеей ночного серфинга. Джим пробует – без особых, правда, успехов – прокатиться на прибрежной волне.
В процессе этих героических попыток он натыкается на какую-то юную особу, та громко визжит и прижимается к нему всем телом, невероятно теплым после холодной воды. Его поясницу обвивают длинные ноги, шею – руки, быстрый поцелуй, – и тут же очередная волна отрывает их друг от друга. Девушка исчезает в темноте, и Джим не может больше ее найти.
Он плавает еще некоторое время, но затем, убедившись в том, что поиски бесплодны, а заодно и насквозь промерзнув, – выбирается на берег. Это прямо удивительно, до чего же теплый воздух. Интересно все-таки получается: залез в воду – хорошо, освежает, вылез из нее – опять хорошо. Из пены прибоя возникают очаровательные создания, абсолютно нагие, они подходят к Джиму, снабжают его полотенцем, вытираются сами. Дриады? Или, как их там, нереиды?
Случайная встреча в океане возбудила в Джиме что-то не совсем понятное – нет, не плотское желание, а нечто другое, малознакомое. Все одеваются, он тоже, теперь – вверх по лестнице, к народу. Разбираться в своих чувствах некогда, но какой-то частью мозга Джим все запомнил.
Народ танцует в трех комнатах одновременно. Таши и Эйб выдают Пляжную Трясучку – танец, состоящий из высоких, как на пружинах, подскоков, производимых по спирали.
– Купался? – Эйб уже устал, ему не хватает воздуха.
– Да. Плюс небольшая загадочная встреча. – Плюс большая загадочная беседа. Джим включается во всеобщее веселье. «Пеннорожденные венерики» выдают последний свой хит, «Пляши, пока ноги не сносятся до задницы». То, что надо.
Так вот тусовка и разворачивается, обычным для тусовок манером. Джим пытается определить, которая из танцующих девушек – океаническая его любовь, но ничего из этого не выходит. Часам к трем он устает – и не чувствует ни малейшего желания взбадривать себя химически. Он опускается в кожаное кресло, стоящее прямо напротив входной двери (кожа-то, кожа-то какая). Одни люди входят, другие выходят. Появляются Хэмфри и Таш, садятся рядом и начинают обсуждать достоинства Сан-Диего. Хэмфри там нравится, в первую очередь – из-за удачных покупок, которые можно сделать в Тихуане[20].
– Еще бы! – Незаметно подошедший Эйб усаживается прямо на пол. – Вы бы только полюбовались, что это такое – Хэмфри в Тихуане. Да он же обдирает тамошних торговцев, как не знаю что. «Двести песо? Ты, наверное, просто шутишь. Даю тебе десятку».
Все хохочут – Эйб очень точно скопировал интонации Хэмфри, почти искреннее его возмущение и самодовольство.
– Во-во, – кивает, улыбаясь, Хэмфри.
– Да ведь когда эти бедолаги открывают субботним утром свои лавки и первым делом видят приближающегося
Хэмфри, это для них полная катастрофа, стихийное бедствие. Они сразу понимают, что выхода нет, придется отдать добрую половину своего товара за жалкую горсточку песо.
– Уж лучше повстречаться с вооруженным грабителем, – добавляет Таши.
– Ну да, дешевле обойдется…
– И не так болезненно…
– Гораздо безопаснее…
А вот и Артур. Они сидят и ждут Сэнди. Джим исподтишка разглядывает Артура, но тот вроде такой же, как всегда. Никаких тебе ключей к великой загадке.
Глава 26
А Сэнди только-только начал свои переговоры с Бобом Томпкинсом. Прихватив с собой еще одного парня, которого Сэнди прежде не встречал, они уединяются в спальне Боба и рассаживаются на круглой, невероятных размеров кровати.
Восемь видеокамер.
Две стены сплошь увешаны экранами, на экранах – они сами, снимаемые с восьми различных точек.
Как в калейдоскопе: которая из этих физиономий – ты?
Зеленого шелка покрывало. Золотой рисунок обоев. Серебристо-серый ковер.
Дубовые комоды, на них – коллекция длинных, резьбой изукрашенных кальянов и трубок.
Из шести динамиков льется тихая лютневая музыка.
Стихотворение – это перечень «Что Нужно Сделать».
Ты все уже сделал?
– Это Манфред, – обращается к Сэнди Боб. – Манфред, это Сэнди.
Манфред кивает, его глаза ярко блестят, зрачки неестественно сужены – превратились в черные точки.
– Очень рад познакомиться. – Они жмут друг другу руки.
– Так вот, – говорит Боб, – у Манфреда есть интересное предложение, но сперва попробуем одну штуку.
