Как обычно, к вечеру от всех этих девушек у меня голова шла кругом.
Я переставала их различать. Даже клички не помогали.
Я поняла, что такое уставать на работе.
Все они были слишком разными для того, чтобы эта работа превратилась в рутину.
Появилась Машка. С визитной карточкой в руке.
— Мне позвонят, — уныло сообщила она.
— Уходите быстрей. — Анжела буквально вытолкнула нас в дверь. — А то он сейчас еще Никиту вызовет!
6
Мы заехали в «Желтое море».
Машка заказала коктейль в шейкере «Гренадин». Я — прозрачную вермишель и вермут.
— Закажи тоже коктейль, пожалуйста, — попросила Машка.
— Зачем? — удивилась я.
— Если мы закажем три коктейля, то нам подарят шейкер! — объяснила Машка, падкая на дармовщину.
— Не знаю, он ведь с водкой… Сейчас у гаишников какое-то усиление…
— Да там один лимонад! — уговаривала Машка.
— Слушай, ты же говорила, что хозяин ресторана — твой приятель. Попроси у него шейкер, что ему, жалко, что ли?
— Нет. — Машка покачала головой. — Если все его приятели у него шейкеры будут просить, то ему придется коктейль в одноразовых стаканчиках подавать.
— Ну да. — Я вынуждена была согласиться.
— А я, наоборот, как его хорошая знакомая, поддержу его маркетинговый ход, закажу три коктейля и поспособствую процветанию его бизнеса!
Это была убедительная речь, и я заказала себе коктейль «Цитрусовый». То есть в нем была водка «Абсолют Цитрон».
Часа через три мы стали обладателями прекрасного стеклянного шейкера.
Машка уехала на тусовку, а я поехала домой.
На Ленинском проспекте меня догнала машина ГАИ.
Я забыла включить фары.
Мне дали дыхнуть на пластмассовую квадратную коробочку.
— Забираем права, — сообщил мне инспектор с такой веселой ухмылкой, словно спрашивал: «Вы вообще как к летающим тарелкам относитесь, нормально?»
Я дала двести долларов, и за это он провожал меня до дома. С мигалкой.
Еще дешево за такой сервис.
Я ехала и думала о том, что вот у нас в семье нет денег, а я трачу двести долларов на музыкальное сопровождение. И еще сто — на шейкер, наверное, откуда-нибудь из «ИКЕА», долларов за пятнадцать. Это потому, что мои деньги — как будто отдельные. Есть у меня лимит на карточке, и я могу тратить его как хочу. А если бы у нас с Ромой деньги были общие и никаких лимитов у меня не было, я бы болела за семейный бюджет. Может, в лучшие времена и тратила бы больше, чем хотелось Роме, но зато в худшие не транжирила деньги направо и налево.
Это Ромина идея — с лимитом.
Я моргнула гаишной машине фарами. Она поравнялась со мной.
— На Спиридоньевку! Маршрут изменился! — крикнула я в открытое окно.
Гаишник кивнул, включил сирену.
Я с ветерком доехала до Кати.
Она, как всегда, занималась йогой.
— Неплохо ты тут медитируешь. — Я кивнула в сторону журнального стола. На обложке глянцевого журнала был многообещающе рассыпан грамм коко-джанго.
— Присоединяйся, — пригласила Катя широким жестом.
Я растянулась на полу, поближе к журнальному столику.
— Ты о чем сейчас думаешь? — спросила Катя.
— О том, что мне надоело ездить на «фольксвагене». Хочу «мерседес».
— Все, выкинь это из головы. Делай то, что я буду говорить.
— Хорошо.
