Она вышла из машины без куртки, поэтому нос у нее был ярко-красного цвета. От холода.
— Вряд ли. Это бред. — Я не видела ни одной причины, по которой Антон не сказал бы нам про кокс.
Муниципалы составили какие-то протоколы.
Пожилой блондин в голубом пуховике и шапке Adidas стал понятым. Антона увезли.
Катя плакала, размазывая тушь по лицу.
— Мне сегодня мясо приснилось, — проговорила она, — сырое.
— Это плохо, — согласилась Анжела.
— Звони папе, — предложила я.
И вспомнила про наволочки. Со снами.
— Да ты что! Он меня убьет! Скажет, я с наркоманами связалась.
— Анжел, позвони папе, — попросила Катя.
— Нет! — Анжела решительно махнула головой. — Я замерзла, девочки, пошли ко мне в машину!
В Анжелиной Cayenne пел Брайан Адамс и пахло ванилью.
Ваниль была насыпана в пепельницы и подстаканники.
— Это чтобы белый скинуть, если что, — объяснила Анжела, — ну, и вообще запах приятный.
Мы позвонили Катиному знакомому адвокату. Тот обещал все выяснить и держать нас в курсе.
Настроение было отвратительным.
— Больше никогда ничего возить не буду, — пообещала я. Самой себе.
— Да у него не было! — воскликнула Катя. — Он вообще без денег сегодня с утра! Это подстава какая- то!…
— Может, им для отчетности надо было?… — вздохнула Анжела.
— Ведь и Рембо пропал. Может, его приняли и он стучит? — предположила я.
Я приехала домой под утро. Пока перезвонил адвокат, пока сказал нам, что увидеть Антона невозможно, пока мы в это поверили, уже рассвело.
Адвокат обещал, что все будет нормально. Тысяч за пятьдесят. Катя согласно кивала головой.
Я легла спать, давая себе обещание не иметь ничего общего с коксом. И размышляя: зачем вообще нужны наркотики? Может, для того, чтобы, попав после смерти в рай, не испытать сильного психологического потрясения? Может, наркотики — это такой тренажер? Привыкание к раю? Кто-то же их придумал?
Я всегда относилась к Богу как к помощнику по хозяйству. «Господи, пусть это пятно отстирается с моего любимого белого пальто!», «Господи, хоть бы у меня не закончился бензин прямо перед заправкой!», «Господи, пусть новая няня окажется хорошей, я не могу больше сидеть дома!», ну и так далее. Проблем каждый день хватает. Бытовых.
Засыпая, я в первый раз обратилась к Богу с просьбой личного характера. «Господи, пусть Рома вернется ко мне. И я буду хорошая-хорошая. Самая лучшая. И научусь готовить».
22
Свекор должен был отвезти деньги в экспериментально-строительный поселок «Эдем». Ему продиктовали подробный адрес. С указаниями, что и как делать. И с обязательными угрозами в конце разговора.
Свекор должен быть один. Он не должен звонить в милицию. Он получит своего парня.
С каждым днем мой свекор сомневался в этом все больше.
Его поддерживала свекровь. Она вела себя так, словно похитили их любимого сына. Тьфу-тьфу, не Рому.
Однажды они даже сидели на диване в обнимку.
Я предложила позвонить в их службу безопасности.
Свекор отказался.
Я сказала даже, что поеду вместе с Горой и Мадам.
Свекор был против.
В девять утра следующего дня свекор взял свою спортивную сумку LV ($450), положил в нее деньги, поцеловал жену и отправился в «Эдем».
Я, Гора и Мадам приехали туда к девяти утра.
Поселок было не узнать. То, что ночью напоминало огромный цыганский табор, днем стало обычной стройкой. Тяжелая техника, рабочие в спецовках. Ни детей, ни женщин, ни запаха супа. Те же таджики, но только улыбающиеся.
