отправить.
– Меня зовут Вадим, – сказал он, кидая телефон в спортивную сумку.
В её кармане зашевелился Nokia. Sms.
– А меня Валентина, – улыбнулась она в ответ. Секунду подумала и достала телефон из кармана.
Прочитала sms.
Вывод № 14. Валентина влюбилась. Годится только для семейной жизни.
): Хочу.
Как отшить мужчину
Мы познакомились на яхте. Всё вокруг было точно таким же, как мой костюм, – бело-голубым. Мы кормили чаек хлебом, и они плавали в море, похожие на рюмки для мартини. Он снял галстук и предложил мне выпить. Я согласилась.
Его звали Марио. В его глазах светилось восхищение, и оно сверкало на солнце, отражаясь в бокалах миллионами бликов.
Я подставила лицо ветру и слушала длинный рассказ Марио о его жизни. Ветер – это дыхание моря. Оно было лёгким и чистым. Когда заиграла музыка, мы были первыми, кто обнялся под её плавные звуки. Марио рассказывал мне о своей работе, о своих мечтах и планах. Мы ели икру, когда танцевать уже надоело.
На его красивых, таких же, как мой костюм (бело-голубой), глазах появились две нежные росинки- слезы, когда он вспоминал о своём детстве.
Шампанское не кончалось, и казалось, это путешествие тоже не закончится никогда. Я решила спуститься вниз, в piano-bar, и Марио последовал за мной. Он был моей тенью, а его глаза – аксессуаром к моей одежде (бело-голубой). Когда мне это надоело, я протянула ему мой бокал.
– Ещё? – спросил он по-итальянски.
Я улыбнулась. Так, как должна улыбаться женщина, по мнению Леонардо да Винчи.
– Я не понимаю по-итальянски, – сказала я на своём родном языке, и Марио впервые услышал волшебные звуки моего голоса.
– Что? – не поверил он снова по-итальянски.
Я повторила. Широко открывая рот, я старательно произносила слоги, словно говоря с глухонемым.
Солнце стало похоже на апельсин, и этот апельсин готов был вот-вот провалиться за горизонт. Марио замолчал. И я вполне могла представить себя в желаемом одиночестве, если бы не его навязчивая забота.
Он принёс пледы, и мне пришлось укутаться, чем сразу нарушилась вся бело-голубая гармония. Но капуччино, который он заказал для меня, источал такой аромат, что отказаться было невозможно. Улыбка на моём лице стала для Марио неожиданностью.
Обгоревший и недовольный, на палубу вышел мой жених. Мы совершали этот круиз вдвоём.
Как бомба замедленного действия, он подошёл к нам слегка раскачивающейся походкой, которую подсмотрел у матросов и капитана.
Я представила мужчин друг другу и нежно поцеловала своего жениха в щёку, как Кейт целовала Леонардо Ди Каприо в фильме «Титаник». До катастрофы.
Шампанское пузырилось в бокале, и мне казалось, что это кровь Марио вскипела в его груди. Я смотрела ему в спину, и он представлялся мне куклой, которую надо всего лишь потянуть за ниточку.
Я не тянула. Я подарила эту куклу, даже толком не задумываясь кому.
– Кто это? – спросил мой жених, ловко отрезав кусок яблока огромным ножом для хлеба.
– Просто. Итальянец, – ответила я, пожав плечами.
– Итальянец, значит? – уточнил мой жених, и я подумала, что, конечно, лучше бы он был негром или телепузиком.
Я взяла яблоко и громко откусила от него.
– Значит, стоит мне ненадолго отлучиться, как у нас тут сразу итальянцы?
Он говорил, сощурившись и слегка растягивая слова. По его тону непонятно было, какое из них наиболее оскорбительное: «итальянцы», «тут» или «сразу».
– Ты долго спал, – неопределённо сказала я.
– И что?
Я откровенно любовалась им: его красивое лицо от злости становилось ещё красивее.
Мы помирились к ужину. Как всегда.
Я выслушала несколько упрёков, потом поклялась в вечной любви, потом меня немного оскорбили, но тут же простили.
И его отличный аппетит был щедрым вознаграждением моему испорченному настроению.
У него всегда отличный аппетит. Я вышла из каюты на цыпочках. Был штиль.
На мне было лиловое платье, и таким же лиловым был рассвет.
Сонная яхта была пришвартована в тихой бухте, и даже шум мотора моей лодки не пугал плавающих чаек, похожих на рюмки для мартини, если их опустить в воду. Матрос с походкой вразвалочку вёз меня к
