которую все идет. К каждому костюму мы подбирали сумочки, или платки, или бусы. Часа через два я испугалась, что может не хватить денег, и решила остановиться.
— Значит, что мы оставляем из этого? — Продавщица держала в руках целый ворох одежды.
Я оставила два костюма, один свитер (из зимней коллекции, скидка 30%), две пары туфель, одну вечернюю сумку и одну на каждый день, шелковый платок, набор бижутерии из черных камней, смешную шапочку (тоже скидка 30%), двое колготок и одни чулки (никогда не носила — померяю).
Пока я стояла у кассы, Рита выбрала еще два платья.
— Хватит! — решила она. — Зайдем теперь вон в тот магазин, напротив.
— Вы будете в рублях платить? — вежливо поинтересовалась продавщица.
— В долларах! — гордо ответила я.
— Девять тысяч шестьсот сорок долларов.
У меня было две тысячи четыреста восемьдесят.
Наверное, так чувствуют себя немые. Хочешь что-то сказать, но не можешь.
Улыбающаяся Рита взяла меня за руку.
— Тебе записать или запомнишь? — спросила она меня и, не дожидаясь ответа, обратилась к продавщице: — Запишите ей цифру, пожалуйста. А то она забудет. И мы пришлем за всем этим водителя.
— Конечно, — улыбнулась продавщица. — На чье имя?
— Даша.
Моя подруга купила платье и просторный кардиган. За свои вещи она расплатилась с такой же лучезарной улыбкой, какой ее награждали продавщицы.
— Ты что, на ценники не смотрела? — прошептала Рита, когда мы вышли.
— Да я пробовала, но там столько цифр и все такие огромные… Я ничего не поняла…
Владу я звонить не стала. Зато Рита позвонила Косте и сказала, что на эту ночь она останется со мной.
Мы заехали в супермаркет. Купили Рите несколько видов соленых помидоров, Терминатору — новый ошейник и косточку, а мне — вареники с творогом. Я их очень люблю. Пока Рита выбирала зубную пасту, я купила еще пармскую ветчину и половинку небольшой дыни. Это меня Влад приучил есть ветчину с дыней. Совершенно необычный вкус.
Он во всех ресторанах заказывает это блюдо. «Потому что, — говорит он, — его испортить невозможно».
Странно было зайти в офис Влада и сказать «Привет!» вместо обычного «Живы?».
— Я принесла стихи. Тарковский. Знаешь?
Влад внимательно смотрел на меня. Не отвечая.
— Мало говорить правильно. Надо еще говорить от души. Тогда люди будут слышать. И слушать. И верить.
Я открыла книгу и положила ее на стол перед Владом.
— Ты ведь хочешь, чтобы тебе верили?
— Хочу. Но мне обычно верят. Потому что я никого не обманываю.
— Да?
— Да.
— Отлично. Прочитай, пожалуйста, это стихотворение. С интонацией. С чувством.
Влад взял книгу, улыбнулся и начал читать. Тихим голосом, явно стесняясь, как и все, кто не привык декламировать стихи вслух.
— Влад! Я не верю. Ты не переживаешь это. Это не от души, и поэтому мне не понятно, о чем ты хочешь сказать.
Я сделала ударение на словах «каждое мгновенье». Очень эмоционально прочитала следующее четверостишие:
— Повтори, пожалуйста.
Влад повторил.
— Неплохо. Чувствуешь разницу?
— Я думаю, научить меня этому можешь только ты.
— В конце концов, за это ты мне и платишь.
Влад снова внимательно посмотрел на меня, вздохнул. Пробежал глазами строчки на соседней странице.
— Давай я другое прочитаю.
— Давай. Только от души.
Стихотворение не было про любовь, как я надеялась. Но прочел он его от души. Сочно, громко и очень красиво. Я верила каждому слову.
— Даш, что случилось? — спросил Влад, как только закончил.
— Ничего. — Я пожала плечами. И даже улыбнулась.
Он подошел ко мне. Как всегда, немного приподнял мое лицо за подбородок. Чтобы я посмотрела на него.
— Это ничего не значит, понимаешь? Абсолютно ничего.
— Понимаю. — Я кивнула.
— Это моя жизнь. Она была у меня много лет. До тебя. Понимаешь? Нужно время. Мы со всем разберемся. Ты мне веришь? Или ты веришь только этим дурацким стихам?
Я молчала.
— Даша! — Он потянул меня за руку, я встала. — Ну, хочешь, я целый день буду тебе стихи читать? Хочешь?
Я хотела, чтобы он поцеловал меня. И он, конечно, поцеловал меня.
— Мир? — прошептал Влад мне в ухо.
— Мир. — Я кивнула.
— Ужинаем с шампанским? — Я снова кивнула.
— Тогда ты сейчас домой, и в семь я присылаю машину. Да?
— Нет. Сегодня пятница — мне надо в детдом. Я приеду прямо оттуда.
— Тогда бери машину с водителем себе. Он будет тебя возить. А я буду ему завидовать — он целый день с моей Дашей!
Это «моей» было очень приятно слышать. Еще какое-то время мы никак не могли расстаться.
— Ну что, — спросил Влад тоном капризного ребенка, — мне отменить совещание?
— Нет. — Я рассмеялась. — Иди и совещайся. А у меня тоже дела. Причем не маникюр.
Влад громко вздохнул и закатил глаза.
Я пожалела, что расстроила его. Вечно я все испорчу!
Водитель остановил машину около палатки с игрушками.
Я с удовольствием выбирала кукол, собачек, непонятных зверюшек, которые пищали, рычали и даже иногда разговаривали. Как приятно иметь деньги! Я купила голубого плюшевого мишку специально для мальчика Миши, которому нельзя сладкое.
Дети встретили меня восторженными криками. Занятия прошли легко и весело. Все старались заслужить игрушку. Кто-нибудь из детишек постоянно подходил, чтобы обнять меня. Перебивая друг друга, они выкрикивали пословицы и поговорки, которые в прошлый раз всего лишь застенчиво шептали. Даже маленький Миша отчетливо произнес: «Гуси-гуси: га-га-га». За это сразу же получил голубого медвежонка.
