как и сейчас.
— Ну, если ты обещаешь стараться…
— Обещаю обещать тебе все, что ты захочешь. И кстати, знаешь что?
— Что?
— Я соскучился.
— А я, кстати, нет.
— Ты черствая и бессердечная.
— Выбирай выражения, а то увеличу свой гонорар.
— Ты самая сердечная и… черствый — свежий… самая свежая.
— То-то.
— Завтра в десять.
— Нет. В пять минут одиннадцатого.
— Отольются кошке мышкины слезки.
— Речисто, да не чисто.
— Целую.
— Пока.
Я открыла рот и визжала минуты три. Пока не кончился воздух.
В дверях стояла испуганная Рита. За ней пряталась Терминатор.
— Влад позвонил? — догадалась моя подруга.
— Ага.
Следующие три минуты визжала Рита. Когда у нее заканчивался воздух, эстафету снова перехватывала я.
Терминатор злилась и лаяла.
Я пригласила Риту вечером в ресторан. Мне хотелось быть очень красивой. Я накрутила волосы на щипцы и надела новое шелковое платье, которое купила в один из наших с Ритой походов по магазинам.
Международный день семьи был уже совсем теплым.
Ритин любимый ресторан открыл летнюю веранду.
Мы сидели, закутавшись в пледы, и пили мартини, потому что в ресторане проходила презентация этого напитка, и девушки в одинаковых красно-белых платьях разносили его бесплатно.
Я заказала салат «цезарь». Мне наконец-то надоело есть дыню с ветчиной.
Рита предпочла вителло-тонато.
На Ритин телефон звонил Костя, но она не отвечала.
— Что он говорит? — Я кивнула на телефон.
— Говорит, что я — истеричка и что я пойму это только потом. Но, может быть, уже поздно.
— Ты действительно не хочешь к нему возвращаться?
— Дело не в этом.
Становилось прохладно, и официанты зажигали около каждого стола газовые горелки.
— Знаешь, кто мне снится? — Рита держала в руках бокал с мартини, похожий на чайку с детского рисунка.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Знаю.
— Да нет. — Рита отмахнулась от меня. — Я поняла, кто на самом деле мне снится.
Я ждала объяснений.
Красно-белая девушка поставила на наш стол еще пару бокалов и унесла пустые.
— Помнишь, мальчик Миша в твоем детском доме?
— Миша? Конечно, помню. Ему нельзя сладкое, и специально для него каждую пятницу я покупаю бананы.
— Ага. — Рита кивнула. — Он не выходит у меня из головы.
Я улыбнулась.
— Да. Он такой хороший.
— Как ты думаешь, его можно усыновить?
— Усыновить? Рит, ты это серьезно?
— Абсолютно. Я думаю об этом уже несколько дней.
Я представила маленького Мишу у нас дома. Я возвращаюсь вечером с работы и покупаю ему бананы.
— А Костя?
— Костя против.
— Ты и с ним уже поговорила? — Мне стало обидно. — Выходит, я обо всем узнаю последней?
— Зато твой голос решающий, — улыбнулась Рита.
Несколько минут я молчала.
— Знаешь, если бы я не видела твое несчастное лицо все эти дни, я бы, может, стала тебя отговаривать.
— Так ты — «за»?
— Я прошу тебя все-таки подумать. Знаешь, если честно, пока что все это у меня в голове не очень укладывается.
Когда я думала о Мише, эта идея мне очень нравилась.
Когда я думала о Рите…
— А ты Костю любишь? — спросила я.
— Да. Очень. — Рита задумалась. — Просто что-то как будто бы потерялось. И мне надо это найти. Понимаешь?
Я кивнула. Мы чокнулись.
Красно-белые девушки были тут как тут. И — почти одновременно с ними — около нашего стола появилась Лада.
— Что, «Спартак» сегодня победил? — спросила она у девушек, опираясь на плечо молодого человека с хорошо развитой мускулатурой.
— Нет, — девушка с подносом улыбнулась. — Это промо-акция мартини.
— Халява? — уточнила Лада.
— Бесплатно, — скромно подтвердила девушка.
— Привет, Даш! — обратилась ко мне Лада, и я была удивлена тому, что она помнит мое имя.
— Привет, Лада.
Я вежливо предложила им присесть к нам за столик.
Как ни странно, они согласились.
— Это моя подруга Рита.
— А это — мой тренажер! — в тон мне сказала Лада и показала рукой на молодого человека.
Тот снисходительно улыбнулся и дотронулся пальцами до Ладиного уха. Лада отмахнулась от него, даже не пытаясь вести себя вежливо.
— Стул! — скомандовала она «тренажеру». За нашим столом появился еще один стул, и его тут же заняла Ладина подруга Ларчик, у которой я однажды была в гостях.
Ларчик кивнула нам, одновременно снимая с подноса все бокалы с мартини, которые на нем были.
Поднос опустел, а наш стол, наоборот, был полностью заставлен.
— Маслины никто не будет? — спросила Ларчик и, не дожидаясь ответа, вытащила маслинки из каждого бокала.
— Добрый вечер! — провозгласила Лада и мы все чокнулись.
— А как тебе мартини после баккарди-колы? — забеспокоилась Ларчик.
— Отлично! — уверила ее Лада. И обратилась к молодому человеку: — Малыш, ты меня береги, понял?
Малыш наклонился к ней и что-то прошептал в ухо. Лада звонко рассмеялась.
Мне стало жаль Влада. Наверное, тяжело жить так. С такой женой.
