«А какого цвета у меня глаза, – подумал Калле. – Должно быть, серо-голубые».
Его светлые волосы свисали в то время длинными космами до плеч. Калле невольно улыбнулся. Теперь у него короткая стрижка. И овал лица вполне нормальный. Вот разве что нос чуть маловат. А рот и подбородок придают лицу какое-то мягкое выражение, Калле не раз уже проклинал это в душе.
Калле захлопнул альбом и сунул на полку.
Прямо перед глазами плакат – любимая команда. Рядом пара черно-желтых флажков да боевые трофеи: футболка болельщика из Нюрнберга и бело-голубой шарф поклонника Шальке. Калле хорошо помнит, как они у него появились. Два года назад во время одной из игр в Нюрнберге он попросту обменялся футболками с одним из тамошних болельщиков. А потом рассказывал всем, как избил того парня и содрал трофей. «Черти», правда, так ему и не поверили и потом еще долго поминали при любом случае.
А вот шарф действительно со стадиона в Гельзенкирхене. Год назад это было. «Мелочь», как обычно, спровоцировала тамошних болельщиков, а когда запахло жареным, все кинулись в бегство. И Калле со всеми. Но тут на подмогу подоспели «черти». Противник понес чудовищные потери. Калле сорвал тогда шарф с лежавшего на земле парня. Тому было очень плохо, помешать все равно он не мог.
И тут Калле вновь припомнились сегодняшняя драка и обидные слова Грайфера. «Как бы доказать, что я ничего не боюсь, – принялся мечтать он. – Придумать что-нибудь вроде того, что Вуди с год назад устроил в Кельне, вот это было здорово». Перед началом игры он выбежал с черно-желтым флагом на поле и под аплодисменты дортмундских болельщиков принялся размахивать им перед болельщиками кельнской команды. Спектакль продолжался недолго, тут же подоспели полицейские и удалили возмутителя спокойствия с поля.
Зато об этом даже газета «Бильд» написала, и авторитет Вуди среди друзей, особенно среди «мелочи», возрос со страшной силой.
«Вот и я устрою что-нибудь такое», – решил Калле. Мысль эта прочно засела у него в голове.
У входа в «Британию», бар, куда обычно заходят солдаты-англичане из расположенной неподалеку части, сидит широкоплечий негр. Его основная задача – отваживать непрошеных гостей.
Порой он прибегает прямо-таки к «железным» аргументам – в буквальном смысле слова. Калле помнит, как однажды двое смуглых темноволосых парней попробовали усыпить бдительность стража. Один из них на чистейшем немецком языке осведомился о входной цене.
– Вы иностранцы? – спросил негр, безошибочно почуяв возможность пустить в ход кулаки.
– А какое это имеет значение? – попробовал было возразить один. Но тут широкоплечий герой встал, загородив собою весь дверной проем. Это обстоятельство немедленно убедило обоих в необходимости поискать другой бар. До сих пор у Калле в ушах тот издевательский, резкий смех завсегдатаев. От происшествия в душе остался неприятный осадок, но почему, Калле затруднился бы объяснить.
– А что их понесло в «Британию», знают ведь небось, что англичане – высшая раса.
Так сказал Счастливчик, тогда он в первый раз взял Калле с собой. И все-таки до сих пор Калле не понятно, почему из-за этой «высшей расы» они должны таскаться именно в эту дискотеку.
Тем не менее он с трепетом минует сходную дверь и оказывается в насквозь прокуренном зале. Вразвалочку пробирается в темное заднее помещение, плюхается там на явно неудобный стул.
Вокруг множество подозрительных типов. Уложенные волосы, дорогие шмотки – ясное дело, поклонники нового рока. А еще мелькают панки с выкрашенными в самые немыслимые цвета волосами. «И одеты они совсем уж чудно», – думает Калле. Он внимательно разглядывает окружающих.
Вот кто, должно быть, живет совсем неплохо – взгляд Калле упал на людей в углу за столиком. На некоторых штаны с огромными накладными карманами, пьют они много, шумно спорят. И о чем можно столько болтать? Зачем тогда вообще ходить в дискотеку? Вблизи от этих парней ему как-то не по себе. Воображают себя выше всех остальных.
Поздним вечером сюда заглядывают болельщики, обычно после того, как где-то уже отметили победу своей команды. Сюда же приходят, чтоб оглушить себя тяжелыми ритмами, монотонной цветовой игрой.
«Let`s danse», – звучит из динамиков, несколько пар дергаются на пятачке под музыку, световые блики лишь на мгновение освещают их лица. Многие настолько свыклись с поведением типа «cool bleiben» или «relaxed sein», что производят в общем-то вполне естественное впечатление.
У стойки, как всегда в дискотеке, полно народу. Отсюда хорошо видно все помещение и иногда со смеху можно помереть, разглядывая танцующих. Один из парней давно уже пялится на Калле, потом толкает в бок приятеля:
– Смотри-ка, один из «чертей»!
– С чего ты взял?
– А у него под курткой их футболка, сразу видно.
– Должно быть, совсем сбрендил, если даже сюда является в своих шмотках.
– Ты не прав, в этих парнях сила, настоящая сила, они не скисают даже на чужом поле. Вот помню в прошлом году…
– И этот что, один из них? Да ведь ему на вид шестнадцати нет…
«Бум-с» – и девчонка в светло-голубых джинсах, поскользнувшись, со всего размаха грохается на пол. С соседнего столика скатываются несколько бутылок, и хозяева громко сыплют проклятиями. Остальные хохочут, Калле тоже.
– А вы слизните с пола, – советует один из парней. Девчонка забивается в угол, чтобы не слышать грубых шуток. «Ну и поделом, – думает Калле. – Как вообще можно ходить на таких каблуках?»
– Эй, Калле, ты что тут делаешь? Здесь не бывает турецких девчонок! Давай-ка лучше в «Касабланку», сможешь полюбезничать с турками вволю.
А черт, Жареная Картошка и Драго, их-то как раз недоставало. Конечно, с такой комплекцией, как у
