пара пулеметов, установленных на повозках. Понеся потери, японцы благоразумно решили больше не рисковать и вернуться к основным силам. А спустя месяц в синематографе 'На Невском' в Санкт-Петербурге при полном аншлаге показывали документальную фильму 'Разгром японской колонны снабжения отрядом полковника графа Ф. А. Келлера'.
Глава 15. В «небесах». Особа приближенная…
Санкт-Петербург. Апрель-май 1904 года.
Рабочие Кронштадтского порта снова вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной — общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, коорые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате — срок ремонта броненосцев отряда Чухнина, вернувшихся из Порт-Артура для ремонта прямо перед войной,[86] снова отодвигался в светлое будущее. Командующий ремонтом вице- адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, постоянно сокращал списки необходимых работ.[87] Подрядчики все рангов и мастей относились к выполненю свих обязаностей и обязательств еще более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было — урвать как можно больше на срочном военном заказе. Впрочем и само Морское ведомство тоже отличилось — когда в марте в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Д.Г.Скворцова о необходимости форсирования работ, выдало что 'постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены'.[88] Но в этот морозный день начала апреля на заводе имело место пришествие богов, в результате которого все пошло по другому.
Первым знаком того, что стачка пошла как-то не так, стал вбежавший в ворота цеха, где сонно митинговали рабочие, молодой пацан-уборщик. Он бежал с такой скоростью, что кажется обогнал собственный крик 'Матросы'!!! Выглянувшие из ворот работяги с удивлением увидили четкую, как на параде, колонну военных, которые, печатая шаг, шли в их сторону. В резко наступившей тишине стала слышна строевая песня, сопровождаемая слитными ударами сапог по земле. Когда войска, численностью до батальона, приблизились, стало видно, что к заводу направляются матросы гвардейского экипажа. Подойдя к проходной на расстояние ста метров, строй разделился на две шеренги и замер. Между шеренгами, застывших с винтовками на караул, показался экипаж, запряженый четверкой лошадей. Из кареты упруго выпрыгнул некто в форме морского офицера и пружинящей походкой старого морского волка направился к заменявшему трибуну верстаку. Никто из толпы рабочих, косящейся на замерший строй моряков и их винтовки с примкнутыми штыками, не рискнул его остановить. Одним прыжком взлетев на помост и плечем отодвинув подавившегося на полуслове оратора незнакомец громко и четко начал.
— Добрый день, господа. Разрешите представиться, коллежский советник Банщиков, второй врач с крейсера 'Варяг'.
По толпе рабочих пронесся уважительный ропот, из которого однако явственно выделилось и язвительное 'новый царский любимчик'. Усмехнувшись Вадик мгновенно как в фехтовальном поединке отпарировал, -
— Я вам представился, а вот с кем я имею честь беседовать господин… — и после оставшейся без ответа паузы — настолько храбрый что может оскорблять других только в спину?
Этого вынести агитатор партии Социалистов Революционеров Яков Бельгенский уже не мог. Оставь он это без ответа, с трудом заработанному на заводе авторитету пришел бы конец. Взлетев на верстак в противоположеном конце цеха он повернулся к наглому офицеришке лицом.
— Я сказал 'новый царский любимчик', и пусть меня теперь арестуют жандармы!
По цеху пронесся одобрительный гул.
— Теперь слышу слова не мальчика, но мужа, — весело отозвался со своей «трибуны» Вадик, — если в цеху и правда есть хоть один жандарм — прошу, не трогать этого молодого человека. Это говорю Я — 'новый царский любимчик'. А чем интересно вам не нравится факт появления НОВОГО доверенного лица у Николая Александровича? Всему двору (это слово Вадик сказал как выплюнул) я поперек горла за то, что упросил Николая Александровича заняться наконец его прямым делом — наведением порядка в государстве Российском. А вам-то я чем не угодил? Или к вас тоже, как у Безобразовской клики, подряды в Корее есть, за которые я призываю его величество не вести абсолютно не нужной России долгой войны?
— Тем что вы явились сюда агитировать нас 'усердно работать' на благо прогнившего царского режима за гроши, которые нам к тому же не платят, — болезнено отреагировал на смешки своих товарищей рабочих Яков. Смех сменился одобрительными выкриками — 'Яшка давай!'.
— Я-то сюда как раз явился разобраться почему за честно отработанные сверхурочные рабочим не выплачивается достойное вознаграждение, — мгновенно отозвался Банщиков, — Более того. Пока будет идти разбирательство между морским ведомством и новым руководством завода, все рассчеты за сверхурочные будут производится еженедельно именными царскими чеками. Подсчет сверхурочных, я думаю, надо возложить на специально выбранный из состава рабочих комитет.
— А почему новое руководство завода? — раздался вопрос из толпы призадумавшихся работяг.
— Все старое руководство находится под следствием в Петропавловской крепости, по обвинению в срыве заказа Морского министерства на ремонт броненосцев русского флота, — сказал как отрубил Вадик, после этого он наклонился к толпе и продолжил в стиле Ленина и Гитлера, — пока наш флот на Дальнем Востоке отчаянно нуждается в подкреплениях, эти негодяи намеренно затягивали ремонт, надеясь удвоить свою прибыль. Я предложил Николаю Александровичу ввести на казенных заводах, работающих на армию и флот, новое управление и прямую оплату из личных царских средств. Отныне, сверхурочные оплачиваеются в полуторном размере, и еженедельно именными царскими чеками.
Радостный гул рабочих был прерван следующей фразой неугомонного доктора.
— Но только за работу без брака. Если кто-то приклепает лист брони так, что тот готов будет отлететь при первом попадании, то он фактически работает не на Россию, а на Японию. Вот пусть в Токио за зарплатой и отправляется. То же самое относится и к инженерам и поставщикам материалов. Если кто то из вас, заметит что на верфь доставили некачественые материалы — ни в коем случае их не используйте, немедлено сообщите об этом военному представителю, и премия вам гарантирована. Так же, как гарантированно судебное разбирательство и тюрьма тому, кто эти материалы завез.
— Я не понял, ваше благородие, — раздался ехидный вопрос со второго верстака, — так вы за продолжение войны или за ее скорейший конец? Совсем заврались что-то…
— Яша, если я вам сейчас за ваши слова дам в морду, вы сопротивляться будете, или к полицмейстеру и маме жаловаться побежите? — спросил у поднадоешего ему оппонента лекарь.
— Вы, вы… — немного не привыкший к такому способу ведения дисскусии Яков, изрядно раззадоренный ржанием товарищей, не сразу нашел подходящий ответ, — только поробуйте! Тогда узнаешь, держиморда царская, душитель свободы!
— Отчего же душитель-то, напротив — вполне свободно готов с вами на кулачках обсудить все наши разногласия, — под все более громкий хохот работяг отозвался довольный Вадик, — но если серьезно… Вот вы, естественно, готовы дать сдачи. А почему вы России отказываете в такой возможности? На Россию напали, что еще нам остается делать? Да, я считаю — нам не нужна Корея, и воевать за нее — глупо. Но и сдаваться без боя на милость Японии тоже как-то уж слишком… Нам надо победить Японию с минимальными потерями русских солдат и матросов. Или просто сделать продолжение войны для нее слишком невыгодным. И только после этого, Россия может предложить мир. Не как побежденная сторона, об которую потом весь мир будет вытирать ноги, а как милостивый победитель. Если кто-то не желает честно и без брака работать на победу России по двенадцать часов в сутки, из которых четыре часа будут
