ТРИ
Отослать нас после этой встречи прямо в класс казалось пределом жестокости, но именно так Кирова и поступила. Лиссу увели, и я провожала ее взглядом, радуясь тому, что наша связь позволит мне быть в курсе того, как она настроена.
Сначала меня отправили к одному из консультантов. Это был очень старый морой, я знала его еще до побега. По правде говоря, просто не верилось, что он по-прежнему здесь. Старик, он должен был уже или уйти в отставку, или умереть.
Этот визит занят всего пять минут. Ни словом не упомянув о моем возвращении, он задал несколько вопросов касательно занятий, которые я посещала в Чикаго и Портленде. Сравнил полученные ответы с записями в моем старом личном деле и торопливо нацарапал новое расписание. Я с угрюмым видом взяла у него бумажку и отправилась на свои первые занятия.
Ух! Я и забыла, какой длинный в Академии учебный день. В течение первой его половины новички и морои занимались отдельно, и, значит, я увижу Лиссу только после ланча — если потом у нас окажутся общие уроки. В основном это были стандартные для старших классов дисциплины, значит, мои шансы преуспеть в них очень даже неплохи. Славянское искусство, видимо, что-то вроде факультатива, на который никто не хочет записываться. Есть надежда, что по этой причине они сунут туда и Лиссу.
На первый урок в гимнастическом зале для стражей меня отвели Дмитрий и Альберта, при этом оба как бы не замечали меня. Идя позади них, я разглядывала коротко, на эльфийский манер остриженные волосы Альберты, оставляющие открытыми знак принадлежности к стражам и молнии. Многие женщины- стражи так делали. Сейчас это для меня было неактуально, поскольку никаких татуировок на шее пока не имелось, но не хотелось бы когда-нибудь стричь волосы так коротко.
Альберта и Дмитрий не разговаривали, шагали себе и шагали, как будто это был самый обычный день. Однако, когда мы пришли, реакция моих одноклассников расставила все акценты. У них как раз проходила разминка, когда мы вошли в гимнастический зал, и, в точности как в столовой, все взгляды обратились на меня. Не знаю, кем я себя почувствовала — рокзвездой или цирковым уродцем.
Ладно. Если мне придется застрять тут на какое-то время, я должна показывать, что не боюсь их. Когда-то мы с Лиссой пользовались в школе уважением, и пора напомнить об этом. Скользя взглядом по лицам уставившихся на меня с раскрытыми ртами новичков, я выискивала знакомое лицо. В основном здесь были парни. Один попался мне на глаза, и я едва сдержала усмешку.
— Эй, Мейсон, вытри слюни! Если хочешь представлять меня обнаженной, занимайся этим в свое время.
Кто-то фыркнул, кто-то захихикал, разрушив тягостное молчание, а Мейсон Эшфорд вышел из остолбенения и одарил меня кривой улыбкой. С торчащими рыжими волосами и редкими веснушками, он выглядел симпатичным парнем, хотя и не слишком сексапильным. Один из самых забавных парней, которых я знала. В прежние времена мы были хорошими друзьями.
— Это и есть мое время, Хэзевей. Сегодняшнее занятие веду я.
— Правда? Ха! Ну, значит, сейчас самое время представлять меня обнаженной.
— Всегда самое время представлять тебя обнаженной, — вставил кто-то, еще больше разрядив напряжение. Эдди Кастиль. Еще один друг.
Дмитрий покачал головой и вышел, бормоча по-русски что-то явно неодобрительное. Что касается меня… ну, я снова стала одним из новичков. Это были спокойные ребята, гораздо менее озабоченные родословной и политикой, чем ученики-морои.
Класс обступил меня, я смеялась и всматривалась в почти забытые лица. Все интересовались, где мы были, — по-видимому, я и Лисса стали легендой. Конечно, я ие могла рассказать, почему мы сбежали, и ограничилась насмешками и намеками типа «вам бы не понравилось это узнать», что срабатывало ничуть не хуже.
Счастливое воссоединение продолжалось еще несколько минут, после чего надзирающий за тренировкой взрослый страж прервал его, выбранив Мейсона за то, что тот пренебрегает своими обязанностями. Все еще ухмыляясь, Мейсон принялся раздавать приказы, объясняя, с каких упражнений начинать. Я с тревогой поняла, что большинство из них мне незнакомы.
— Пошли, Хэзевей. — Он взял меня за руку. — Будешь моим партнером. Давай посмотрим, что ты делала все это время.
Час спустя он получил ответ.
— Совсем не практиковалась, ха?
— Ох! — застонала я, не в силах даже говорить нормально.
Он протянул руку и помог подняться с мата, куда только что свалил меня… раз так пятьдесят.
— Ненавижу тебя.
Я потерла то место на бедре, где завтра, без сомнения, проступит страшный синяк.
— Если бы я сдерживал себя, ты ненавидела бы меня еще больше.
— Это правда, — согласилась я, пошатываясь.
Ученики в это время клали на место оборудование.
— На самом деле ты все делала здорово.
— Что? На самом деле я отбила себе всю задницу.
— Ну конечно это так. Но ведь прошло два года, и, эй, ты все еще держишься на ногах. Это чего- нибудь да стоит.
Он насмешливо улыбнулся.
— Я уже говорила, что ненавижу тебя?
Он одарил меня еще одной улыбкой, но она быстро увяла, сменившись серьезным выражением лица.
— Не пойми меня неправильно… В смысле, ты, конечно, девушка боевая, но выдержать весенние испытания ни при каком раскладе не сможешь…
— У меня будут дополнительные тренировки, — сказала я.
Впрочем, какое это имело значение? Я рассчитывала, что мы с Лиссой уберемся отсюда до того, как эти занятия станут для меня реальной проблемой.
— Я сумею подготовиться.
— Дополнительные тренировки с кем?
— С этим высоким парнем. С Дмитрием.
Мейсон уставился на меня.
— Ты будешь дополнительно заниматься с Беликовым?
— Да, ну и что?
— А то, что этот человек — бог.
— Может, это немного чересчур? — спросила я.
— Нет, я серьезно. В смысле, обычно он такой спокойный и даже замкнутый, но в схватках… Класс! Если ты думаешь, что натерпелась сейчас, то после занятий с ним будешь просто покойницей.
Прекрасно. Все лучше и лучше.
