– А я вообще отсюда никуда не уеду. Куплю у него ферму…
– Она моя, – искренне возмутилась Эдди. – Здесь все мое. Вилли – добрый, порядочный человек. Никогда для меня ничего не жалел, но я ему досталась не нищенкой…
– Тем более. Дам отступного, и точка! – не унимался Веня.
– Дом ремонта требует, – вздохнув, пожаловалась Эдди, позабыв об осторожности. – Вилли некогда, а как такое хозяйство содержать без мужской руки? Я думала – и хорошо, что муж пожилой, будет мне подмогой. А Вилли разве день может усидеть на месте? Мотается по белому свету, приключений ищет.
– А я усижу! Полдня по хозяйству, полдня в спальне. Эту мы всю переоборудуем. Спальня создается для любви, а просто спать можно и под кустом.
Такого откровения Эдди позволить не могла. И, молча, выпорхнула, чуть не выбив из рук Виктора бутылку и рюмки.
– Кажется, она обиделась?
– Нет…
– Да как же? Чуть не плачет. Ты помягче, а то всех нас отсюда попросят. Немки – дамы жесткие.
Веня и рад был бы подшутить над Виктором по поводу Эдди, да слишком хреново себя чувствовал, поэтому без обиняков признался:
– Женюсь я на ней.
Виктор укоризненно посмотрел на приятеля. Снял со стены зеркальце в рамке из янтаря и поднес к Вене. Тот взглянул на себя и сморщился. Толстое, еще недавно цветущее лицо приобрело сиреневатый цвет. Нос расплющился и опух. Огромные черные круги под глазами казались нарисованными. Рассеченная бровь запеклась бурой кровью. Губы покрылись белыми гнойниками.
– Слушай, Витька… – обомлел Веня. – Она ведь меня любит! Понимаешь – любит!
– Кто?
– Эдди! Это с такой-то мордой я ей про любовь рассказывал. И она слушала… поверь, она уже моя.
Виктор за последние дни привык ко всякому. Встреча с бывшими друзьями вызывала сочувствие. Все- таки отсидка в двенадцать лет сказывается на психике. Один чуть не пристрелил, второй – едва открыл глаза, сразу собрался жениться.
– Давай выпьем за встречу, – дипломатично предложил он.
– Давай! Какой счастливый день! Я рад тебя видеть. Будешь на свадьбе моим шафером. Приму католичество, все равно еврей из меня – никакой, и устроим венчание со всеми обрядами в Кёльнском соборе.
– Так ведь она замужем, – напомнил Виктор.
Веня смог поднять на него лишь один красный глаз, но и им сумел выразить сожаление по поводу отсутствия воображения у Виктора.
Они выпили. В спальню вошла Инесса.
– Расскажи своему любовнику о романтической истории моих отношений с Эдди, – попросил Веня.
Инесса погладила его по взъерошенным волосам.
– Я давно знала, что Шлоссер тебе не конкурент, но не исключено, что и ты делаешь ему своеобразную услугу. Ведь если бы он надумал сам подавать на развод, то лишился бы половины своих капиталов.
– Они давно знакомы? – наконец понял Виктор.
– Ох, Витенька, мы все давно знакомы, – вздохнула Инесса.
– Братцы, расскажите мне, что же там у вас произошло? – тихо попросил Веня.
Виктор и Инесса переглянулись. Инесса закурила, выпила рюмку коньяку и решительно заявила:
– Ты должен знать все. Виктор много лет сотрудничает с КГБ. Его завербовал мой муж Манукалов после того, как по моему настоянию устроил побег. Вы думали, что ваш друг убит, а оказалось, совсем наоборот. Вот уже десять лет он – резидент нашей разведки. Имеет огромные связи в банковских кругах Европы. А вы с Курганом все эти годы баланду жрали. Вот Сашка и решил с ним посчитаться. Приехал в Люксембург убивать…
– За что? – с вызовом спросил Веня.
Виктор, ободренный таким отношением, хотел что-то сказать, но Инесса прикрыла ему рот рукой.
– Погоди. За что? За то, что не погиб тогда во время побега. За то, что я его спасла из тюряги. За то, что столько лет мучилась с Манукаловым, любя Витю. И он все эти годы ждал меня…
Веня приподнял руку, давая понять, что с него достаточно эмоций. Инесса замолкла и обняла сидящего на низком пуфике Виктора. Прижала его голову к своему животу.
– Я не соображала, что делаю. Ткнула ножом в спину Сашке. Иначе он застрелил бы Виктора. Представь, поднимаюсь по лестнице и вдруг – слышу их разговор. Сначала думала, что Курган успокоится. Но он же стал бешеным. Для него человеческая жизнь – ничто, так, сухой лист под ногами… Какое счастье, что не убила… – Инесса вдруг разрыдалась.
Наступило молчание, которое прервал Веня.
– А где Курган?
– Лежит, телевизор смотрит. Ему вставать нельзя.
– Ну, и слава Богу. Все выживем. Нас так немного. Смешно сводить счеты, – примирительно прохрипел
