– Да, Инесса. Сама на меня все и оформила, так что проваливайте отсюда, а иначе позову милицию.
Уж такого поворота событий никто не ожидал. Это был вызов всем.
Марфа презрительно хмыкнула. Ей достаточно было набрать номер телефона, и больше об Ляле никто не узнает. Но та верно оценила свое положение и, гордо подняв голову, заявила:
– Да, я работала и работаю на очень серьезную организацию. И меня в обиду не дадут. А кроме того, на каждую из вас у меня имеется отличное досье, так что расстанемся по-хорошему, бабоньки…
Майя Зарубина меньше всех волновалась за свое досье, поэтому решила поставить на место зарвавшуюся прислугу.
– Мы, честные и порядочные женщины, тебя не боимся. Поэтому уходи и забудь про нас.
– Да? – ядовито улыбнулась Ляля. – И забыть о том, как убили известного коллекционера Качуевского, а его коллекцию тебе передал сам Цунами на хранение? Это ведь квалифицируется по статье за укрывание краденого.
– Вот сука… – прошипела Тамара. Майя не нашлась, что ответить.
Неизвестно, чем бы закончился дамский спор, когда раздался телефонный звонок. Ляля направилась к телефону, но ее опередила Алла Константиновна.
– Слушаю, – властно произнесла она.
– Это Суховей… Мне нужна…
– Я у телефона!
– Алла?
– Да, да, Алла.
– Ну, все… Я подписал. Уже переговорил с Супруном и с аппаратом президента. Все поддерживают. Фонд «Острова России» получает эксклюзивное право на аренду.
Лицо Аллы Константиновны растянулось в такой улыбке, что бугры щек, поднявшись вверх, полностью заслонили глаза.
– Зайчик, ты у меня выдающийся мужчина… – пропела она.
– Через час еду на дачу. Когда тебя ждать?
– Скоро… – замялась Алла Константиновна, не зная, как в таком виде добираться до дома. Но властно продолжила: – Постановление держи при себе. Не оставляй в сейфе!
– Хочешь убедиться глазами? – вздохнул Суховей. – Ладно, возьму. Езжай домой.
Положив трубку, Алла Константиновна повернулась к товаркам и торжественно произнесла:
– Ну, все слышали? Наша взяла!
Дамы в едином порыве вдруг зааплодировали, а потом бросились целовать сановную приятельницу. Воспользовавшись суматохой, Ляля незаметно выскользнула из залы. Первой ее отсутствие заметила Стелла Яковлевна.
– А где бывшая хозяйка? – спросила она.
Все переглянулись. Произошло слишком важное событие, о котором не должны были знать посторонние. Ирина кинулась на поиски исчезнувшей Ляли, а Марфа прошептала Тамаре:
– Звони Кишлаку, пусть будет наготове. Передай, что подписано. Теперь начнется дележка…
Тамара вышла в другую комнату и набрала номер телефона гостиницы, где обитала команда Кишлака. Трубку взял Скрипач.
– Буди командира. Документ подписан.
– И что?
– Всякое возможно. Он не хочет даже оставлять в сейфе. Возьмет с собой. Будьте наготове, вдруг понадобитесь. Без указаний Аллы Константиновны и Марфы ничего не предпринимайте. Они боятся Цунами, он же понимает, что остался в пролете…
– Ладно, передам, – лениво процедил сквозь зубы Скрипач и прекратил разговор.
Кишлак проснулся и полез под холодный душ. Громко охал и ухал, скрючиваясь под пронзающими все его хилое тело струями. Скрипач стоял с полотенцем наготове.
– Постановление подписано, – сказал он небрежно. Этого оказалось достаточно, чтобы Кишлак пулей вы летел из ванны и, бегая по номеру, принялся кричать:
– Мы должны его перехватить! Понимаешь – перехватить! Ах, черт, как неожиданно. Я-то думал, они там в правительстве еще долго будут «му-му» крутить. Ах, промашка, ах ты…
Кишлак давно подумывал о том, что Унгури, Батя, Цунами, Вейко и другие вряд ли позволят ему оторвать наиболее смачный кусок, поэтому нужно было предпринять нечто кардинальное, пока постановление не заработало. Лучшим вариантом из многих оставалось похищение самого постановления вместе с вице-премьером. Аналитики отговаривали Кишлака, уверяли, что это почти невозможно, он же, напротив, утверждался в своем мнении.
– Ну, Скрипач, берем вице-премьера? – заговорщицки спросил он.
– Попробуем, – пожал плечами «заплечных дел мастер».
– Соединяй меня по прямому с Суховеем.
