без трепета за свои поступки.
– У меня такое предложение, – продолжил он. – Следует поручить Цунами заняться Кишлаком и его компанией. Нужно выяснить, на какую сумму они могут потянуть. Когда с их стороны сформируется группа, тогда станет ясно, кому какая доля будет принадлежать.
– Отличное предложение! – обрадовался Груша. – Все резоны имеются! Без нас им все равно на правительство не выйти, а как только передадут денежки, присмиреют как миленькие.
Унгури первый раз за встречу развернулся всем телом в сторону Цунами и, глядя ему в глаза, предостерег:
– Сынок, идя на это, ты обрекаешь себя на серьезные испытания. Я бы сказал, слишком серьезные. Батя, Груша и даже я при всей любви к тебе останемся в стороне. Между тобой и Кишлаком встать будет некому. Если начнется война, окажешься в одиночестве. Ни один из нас не будет рисковать. Понимаешь ли ты это?
Цунами обвел всех взглядом, в котором не отражалось ничего, кроме бесцветного мерцания стеклянной бездны.
– Согласен, – глухо сказал он, понимая, что с этой минуты ждать поддержки не от кого.
После его ответа разговор исчерпал себя. Каждый из присутствующих дорожил своим временем и не собирался «толочь воду в ступе». Поэтому все дружно встали и молча обменялись прощальными рукопожатиями.
Когда Инесса и Галина въехали в Монако, уже смеркалось. Город приобрел еще более величественный вид. В первых этажах залитые светом витрины отрывали от чистейшего асфальта тяжелые, украшенные балконами, арками, скульптурами, вензелями дома, и они, казавшись воздушными, висели над городом. Серые мраморные фасады отражали проезжающие машины. Во всем чувствовалась степенность, размеренность жизни. Этот город, привыкший к восхищению, с шиком и небрежностью демонстрировал себя каждой улицей и каждой площадью.
Обычно Инесса таскала с собой Али, но бывали случаи, когда не брала его из предосторожности. Как ни крути, любой телохранитель оберегает тайны своего хозяина до поры до времени. А редкие встречи с Виктором, которые позволяла она себе, нуждались в тщательной конспирации. Галина и раньше сопровождала ее в Париж и особенно часто в Баден-Баден. Но в Монако попала впервые и вся дрожала, как школьница, впервые очутившаяся в дорогом бутике.
Уверенно ориентируясь в городе, Инесса ехала по улицам, по которым скоро должны были пронестись гоночные машины «Формулы-1», о чем свидетельствовали деревянные трибуны, пока кучно сдвинутые в стороны от трассы.
Над всем княжеством царствовала горящая голубым неоновым огнем буква V. Она украшала крышу роскошного «Виста палас отеля», расположившегося на самом верхнем выступе горы.
– Зупер! – вырвалось у Галины. – Ты знаешь, что обозначает эта буква?
– Название гостиницы, – ответила Инесса, обдумывая, как удобнее свернуть к отелю «Эрмитаж».
– Ничего подобного! Буква V – это символ дьявола! Вспомни булгаковскую «Мастера и Маргариту». Когда Воланд достал портсигар, на нем тоже была изображена эта самая V. Зупер! Мы въехали в город дьявола! Это Монако или Монте-Карло?
Инесса уже ехала по рю Искусств к отелю и не вдавалась в литературные реминисценции экзальтированной приятельницы.
– Так мы уже в Монако?
– Нет. Уже в Монте-Карло. Видишь, в глубине дворец. Это и есть казино.
– Зупер! Дворец дьявола! Нет, я никогда не видела такой прелести!
Темно-зеленый «опель-вектра» подрулил к ярко освещенному козырьку старинного отеля, в котором останавливались многие коронованные особы последних двух столетий. Инесса небрежно бросила ключи тут же подбежавшему юноше-привратнику и распорядилась вносить вещи в холл. А сама, приветливо улыбнувшись швейцару, направилась в ресепшн. Галина, ни слова не говоря по-французски, только улыбалась и произносила: «Зупер!»
Номер был заказан. В глубине холла, в кресле стиля Людовика XIV, сидел элегантный молодой мужчина, бегло просматривавший проспекты, лежащие на бронзовом столике. Инесса скривила свои кукольные губки, потому что узнала одного из гэбэшников, неотступно пасущих ее в Монако. «Устроить бы ему скандал, чтоб не наглел и не мозолил глаза», – мелькнуло в голове. Но, вспомнив о Викторе, взяла себя в руки. Ей еще предстояло сбить с панталыку этого шпика, чтобы смыться на свидание в Люксембург.
– Надеюсь, у нас люкс? – спертым от восхищения голосом спросила Галина.
– Да. С видом на залив и мыс Кап-Мартин. Оплатишь, когда будем уезжать.
Портье, одетый, как генерал на параде, предупредительно открыл им двери номера. Галина первым делом бросилась в ванную и не ошиблась. В центре отделанной розовым мрамором комнаты стояла, вернее лежала, ванна в виде овального листа лилии, а неподалеку стоял подсвеченный белый цветок лилии, внутри которого находился душ. Розовое, темно-зеленое и белое удачно комбинировались во всех деталях. Раковина тоже имела вид раскрывшейся лилии, зеленый унитаз со множеством золоченых ручек напоминал какого-то фантастического осьминога. На полочках стояли розовые банки и флаконы с солями для ванны и другой косметикой. В зеркальном шкафу висели розовые халаты. На полу лежал белый пушистый ковер.
Недолго думая, Галина сбросила на него с себя вещи и первая оккупировала ванну. Инесса, обследовав номер, первым делом набрала Люксембург. Ответил мягкий мужской баритон.
– Отто Виктор у телефона.
– Иратов, это я.
– Где ты?
– В Монако. Сегодня ночью вылетаю к тебе. У нас только один день. Тут за каждым моим шагом следят. Один гад умудрился дежурить в холле отеля.
