завершена, и нас ждал праздничный пир.
Глава 9
Из окна своего кабинета на верхнем ярусе Врат я мог глядеть на дом, который мы откапывали в течение двух сезонов. Прекрасный памятник, поставленный в честь наших трудов. Лолий стоял рядом, с удовольствием слушая мою похвалу, он знал, что сделал все на отлично и гордился собой.
Я бы сделал лучше, но это уже другой вопрос.
— Все же это смотрится чудесно, — говорил он, — как ларец с древностью. Прикоснись, и тебя коснется дыхание прошлого!
Я не мог не согласиться с ним
На первое время мы могли забыть о доме и связанными с ним тайнами. Работы были завершены раньше срока, большая часть специалистов вернулась на основные работы. Развалины Тэрин-сэ хранили гораздо больше тайн, домом Помпы мы сможем заняться позднее, когда археологический сезон закончится.
Реставрацией занялись привлеченные служащие Гильдии, которых пригласил Септимий. Они рады были работать практически за еду, ради одной только идеи. Из центрального управления пришло письмо с благодарностями, Высший Совет магов хвалил меня и моих людей за проделанную работу.
Важен факт не обнаружения дома и самого Помпы, важно было создать очаг культуры на земле дикого народа. Император все еще грезил, что аборигенов Огненного Кольца можно перевоспитать и сделать полноправными идеологически правильными гражданами.
Кроме почетных наград и благодарностей мы получили премию.
Погибшие фрески и мозаики восстанавливались по сделанным нами записям и рисункам. Для этого мы наняли лучших ремесленников, большей части местных, но не менее талантливых. И все же различия были заметны, наши художники работали в иной технике, но разницу видели лишь те, кому посчастливилось лицезреть оригиналы.
С орнаментами никаких проблем не возникло, само собой. Рассыпавшиеся мозаики восстанавливали по кусочкам, кропотливая работа облегчалась магией — связи между осколками мозаики были легко заметны для служащего Гильдии. Проданная или поврежденная мебель была скопирована и воссоздана кузнецами, плотниками и другими мастерами своего дела. Часть экспонатов представляла собой оригиналы, чтобы не разрушать дух старины, ради которого и создавался музей.
Что касается затрат, то лучше я не буду о них упоминать. Деньги обладают волшебным свойством портить настроение.
Септимий отписался о прошедших похоронах Помпы. Событие посетила уйма народа, словно это был праздник какой-то. Я вяло пробежал глазами по витиеватому почерку своего помощника и поспешил нацарапать ответ, в котором разрешил продолжить поиски семьи Помпы. Это предприятие стало делом чести для каждого представителя Гильдии! Кроме меня. Я сидел, словно в центре паутины, и терпеливо ждал, когда одна из нитей начнет вибрировать — мотылек попал в сеть.
Реставрация в музее заняла два месяца, в это время я вынужден был заниматься рутинной работой. Мое ожидание скрашивалось лишь редкими разминками в магическом искусстве — порой приходилось расправляться с очередным выползком из пустошей. Я не рисковал здоровьем сотрудников, и опасные операции проводил лично.
Остров, где строился музей, обзавелся небольшой пристанью для лодочников и гостиницей. Я не рассчитывал, что будет много желающих посетить это место, но комната была бесплатной, выпивка и еда дорогой, платные экскурсии были единственным требованием к постояльцам. Лолий, находчивый парень, предложил продавать сувениры. На мой вопрос, какие, он не ответил, но идея в целом оказалась хороша.
Питис, иногда напоминавший о своем существовании, вызвался разработать концепты для поделок. Вот пусть и занимается, с его деловой жилкой можно вытянуть любое провальное предприятие.
— Меня просто тянет ко всему старому, этот дом словно зовет меня. Я чувствую некое родство с ним, — говорил он иногда, когда мы встречались и беседовали.
Ага, знаю я такое родство. Сам был таким же сыном подземелий и катакомб. Зашел, убил все, собрал все, унес, что мог, продал все — формула нашего родства. Но если парень решил повернуться к свету, то я не смел над ним смеяться. Однажды и я понял, всю неправильность своего занятия. Быть может, и Питис пойдет по моим стопам, я начал приглядываться к пареньку.
Парень покинул своего спивающегося патрона и все больше времени проводил во Вратах в нашем квартале. Обычно его можно было встретить в малом театре или местных банях — основные места, где мы, имперцы, обожаем сплетничать.
Однажды Питис умудрился застать меня в весьма щекотливой ситуации. Я как раз царапал свой ответ на чужую надпись, которая украшала стену раздевалки: 'будь ты хоть воин, хоть маг, хоть торговец, всяк ровня тебе в царстве воды и пара'.
Не знаю, кем был тот умник, что назвал эту базарную площадь царством, но я не поленился ответить: 'только сумей заплатить жадному Нуру'. Нур владел единственной баней во Вратах, это было поистине ужасное место — вечная толчея, грязная вода и немыслимые цены! Но лучших удобств в округе не сыскать, пирамиды кварталов не позволяли строить огромные дворцовые комплексы для каждого поселенца. Что, впрочем, и хорошо, дух строгости сохранялся.
— Нехорошо портить чужие стены, господин Нур просил не заниматься подобным в своем заведении, — Питис указал на табличку, которую я проигнорировал.
— Если никто не видит, то можно, — я заговорщически улыбнулся и увлек Питиса с собой прочь из мерзких бань.
Беседуя, мы направились в музей, где и провели большую часть вечера среди застывших в ожидании посетителей экспонатов.
Море неспокойно билось об пологие берега островов, солнце спешило спрятать за западный край, а мы с Питисом предавались воспоминаниям. Парень оказался не промах и не пытался подлизаться ко мне, наоборот, он всячески стремился показать свое превосходство. Мне это понравилось, у него явный талант находить путь к любой душе.
О себе я говорил мало, Питис и не пытался выдавливать из меня факты моего прошлого. Я не люблю распространяться о таком, и даже Тил не знает, в каких передрягах порой мне приходилось бывать. Питис услышал ровно столько, сколько должен был услышать. Но я был рад послушать о нем самом, мне всегда нравились хорошие запутанные истории.
Питис родился на севере, его семья долгое время жила вне границ Империи, но затем, получив гражданство, перебралась ближе к 'свету цивилизации'.
— На самом деле, — разоткровенничался Питис, — моя семья просто бежала от кровной мести, мой дед случайно или намерено убил представителя чужого рода.
— У народов, где законы не регулируются Властью, в ходу кровная месть как основное сдерживающее начало, — кивнул я.
— Да верно, но наш род был слабым и издревле считался чужим, пришлым на той земле.
— Даже так?
— По легенде основателей моего рода принес ворон из-за моря.
— О, вы северяне любите красивые легенды! Впрочем, даже в Империи древние рода, особенно аристократические могут похвастаться богатой мифологией. Затем вы перебрались в провинцию, а дальше?
— Дед и отец служили во вспомогательных частях легиона, тем и заслужили гражданство. Наш род получил небольшой надел на границе и Законы, которые уберегли нас от кровной мести. Я — самый младший сын рода, что уже накладывает на себя определенный отпечаток на мой характер, как вы понимаете.
— Еще бы, — хохотнул я, — какой сюжет для сказания!
