— Полковник Смеян? Не может быть! — наигранно удивился Дан. — Как же он мог узнать про особняк? Ты что — то путаешь.
— Мне путать нечего. Смеян дал наводку, сказал, что особняк принадлежит каким — то залетным. Мои проверили — особняк ни на ком не висит, поэтому решили брать.
— Молодцы. Удачно получилось, — подтвердил Дан. — Честно признаюсь, не ожидал такой прыти. Да, Цунами, как же ты так накололся? Мне казалось, у тебя серьезная команда.
— Смеян подвел…
— У тебя с ним дела?
— Нет. Старые отношения.
— Не ври, дружище, не надо. В этой истории много глупостей, но за ними кое — что скрывается. Еще раз напоминаю, сам по себе ты нам не нужен. Но это совсем не означает, что я тебя отпущу. Отсюда уходят либо на задание, либо на тот свет. Поэтому соберись с мыслями и рассказывай. Все, что знаешь, и даже желательно больше того. А понадобится, мы тебе активизируем этот процесс. Ребята у меня бить умеют. Убить не убьют, а вспомнить что угодно заставят.
Всегда подавляемое бешенство ударило в голову Цунами. Он зажал кулаками рот, чтобы приглушить душераздирающее рычание попавшего в капкан хищника. Теперь ему стало совершенно очевидно, что Смеян знал, кому принадлежал особняк и кто стоял за похищением Петелина. А значит, сознательно подставил его.
— Сам! Сам отверну ему башку!
— Похвальное решение. Но прежде давай по порядку.
Возбуждение, охватившее Цунами, выразилось в беспорядочном поиске по карманам пачки сигарет скованными наручниками руками.
— Где мои сигареты?!
Дан нажал на кнопку, расположенную под железной крышкой стола. Вошел оперативник.
— Сними с него наручники и верни сигареты. Цунами жадно закурил. Его обуревало чувство мести. Побои и унижения отступили на второй план. Нужно было как можно быстрее дотянуться до Смеяна. В этом он готов был сотрудничать хоть со спецслужбами, хоть с самим чертом — дьяволом. Сейчас Цунами уже не был похож на среднестатистического младшего научного работника с интеллигентной бородкой и старательно зачесанными назад светлыми волосами. Впавшие щеки пламенели лихорадочным румянцем. Глаза источали мертвенный голубовато — свинцовый свет.
— Значит, так… Смеяна я знаю давно…
— По КГБ?
— Раньше, по ментовке. Он меня подставил впервые. Постарел, значит… Нельзя было ему доверять. Мент, он и мертвый — мент. Как я лохонулся!
— Мы дадим тебе возможность отыграться. Не отвлекайся.
— Он познакомил меня с банкиром Давыдовым, ну с этим, которого убили. Несколько раз встречались… Короче, перевели туда деньги.
— Кто?
— Авторитетные люди…
— Общак?
— По — разному. Сейчас эти деньги накрылись. А между прочим, немалые!
— Догадываюсь.
— Тогда Смеян и предложил освободить этого козла — Петелина. Они хотели сделать его главным в банке и после этого вернуть нам все деньги.
— Вернули?
— Самим вынимать придется, — зло усмехнулся Цунами.
Признания авторитета становились лишь первой цепочкой в установлении утечки информации. Следующим должен был заговорить полковник Смеян. У Дана уже созрел план дальнейших действий.
— Как думаешь, Смеян знал, кому принадлежит особняк?
— В натуре! Я еще тогда почувствовал, что он чего — то недоговаривает.
— Придется его расспросить. Кто это может сделать?
— Мое дело. Выпусти и засекай время.
— Нет. Отдохнешь здесь. Не с таким комфортом, как в Кельне, но раны залижешь. Иначе на кой хрен нам было огород городить?
По мнению Дана, которым он не спешил делиться с Цунами, ни один человек, причастный к нападению на особняк, не должен был остаться в живых. Опыт подсказывал, что никакие пытки, никакие обеты молчания не способны заткнуть рты лучше, чем это сделает свинец. Поэтому утомительному расследованию Дан предпочитал быстрое уничтожение людей, мало — мальски попавших под подозрение.
— Кто же займется Смеяном? — не сдавался Цунами, понимая, что для него это единственный шанс выбраться на волю.
— Кто — нибудь из тех, кто штурмовал особняк.
— Исключено. В таком случае занимайтесь им сами. Но учтите, если сегодня вечером я не свяжусь с охраной, станет понятно, что со мной что — то случилось. Начнутся выяснения и прежде всего будут проверяться мои недавние контакты. На Смеяна выйдут быстро. Он сразу смекнет, чьих рук это дело, и заляжет на дно.
— А если нет?
— Заляжет. Он такой вариант просчитал еще тогда, когда просил достать Петелина.
— Да… единственный, кто выиграл в этой ситуации, — Арий Шиз.
— Чего ему… артист.
— Ты у нас сегодня тоже сыграешь — позвонишь охране и передашь привет из Кельна.
Губы Цунами растянулись в напряженной улыбке.
— Неужели я похож на лоха?
— На кого скажу, на того и будешь похож, — в ответ ему улыбнулся Дан своей каменной улыбкой.
— Не получится. Я себе приговор не подпишу.
— Тебе ничто не угрожает. Поверь мне.
— Не поверю… — отрицательно помотал разбитой головой Цунами.
— И не надо, — пожал плечами Дан. — Я пойду перекушу, а тебя тут еще немного разомнут. Бог даст, Дружище, одумаешься.
— Не порть себе аппетит. Меня за двадцать лет на зоне козлом не сделали. Цунами сломать невозможно.
Дан вперился в него давящим взглядом из — под набрякших век. Цунами не отвел в сторону свои мерцавшие свинцовым светом глаза. Это была дуэль, которой комната дознания еще не знала. Даже звуконе — проницаемые стены могли рухнуть от напряжения. Но ни Дан, ни Цунами не шелохнулись. Каждый обладал железной силой воли и уверенностью в своем превосходстве. Они оба хорошо знали, что значит идти до конца. В их судьбах было немало случаев, когда жизнь зависела только от непрогибаемой силы характера. Они знали — выигрывает не тот, кто бьет, а тот, кто держит удар до конца.
Мертвую тишину прервала трель звонка мобильного телефона, прицепленного к широкому кожаному поясу Дана. Не меняя позу и не отводя взгляда, он поднес телефон к уху:
— Да…
В динамике послышался взволнованный визгливый голос Вольных:
— Ты чем, твою мать, занимаешься?!
— Работаю, — промычал Дан.
— У Сурова возникли проблемы… Срочно нейтрализуй Смеяна!
— Этим и занимаюсь. Возникают интересные эпизоды…
— Мой приказ — срочно нейтрализовать! Понял?!
— Так точно, — рявкнул Дан и в сердцах бросил телефон на железный стол, отчего аппарат разлетелся на множество кусков.
Последовавшее за этим гробовое молчание нарушил Цунами, предложив почти сочувственно:
— Давай закурим.
