— Парки? Это звучит так же смешно, как если бы тетушки были на твоей стороне. Это доказательство неубедительно.
— Что ж, я могу сделать его убедительным. — Софи поднялась, собираясь вылезти из ванны, как вдруг из-за куста лаванды раздалось осторожное покашливание Терстона.
— Добрый вечер, милорд, мисс Чампьон, — сказал он невозмутимо, как будто привык разговаривать с покрытым копотью хозяином и его обнаженной любовницей через живую изгородь. — Я взял на себя смелость достать это из сейфа и принести сюда, полагая, что это может вам понадобиться. — Он протянул из-за куста серебряный поднос, на котором лежали две записки.
Софи взяла их и вернулась к Криспину.
— Если вы помните, милорд, каждый из нас записал свое самое сокровенное желание и мы условились, что проигравший должен будет его выполнить. Не так ли?
Криспин серьезно кивнул в ответ, и она протянула ему сложенный вчетверо листок, на котором написала тогда несколько строк. Казалось, с тех пор прошла вечность.
— Читайте, — приказала она.
— «Я желаю, чтобы вы отправились на следующую аудиенцию к королеве голым», — прочел Криспин и удивленно посмотрел на нее.
— Теперь видите, что я выиграла? — просияла Софи. — Я выиграла, потому что уже получила то, что пожелала.
— Не могу поверить, что ты хотела этого.
— Не забывайте, что вы заставили меня тогда раздеться перед вами. Мне хотелось, чтобы справедливость восторжествовала. Теперь вы понимаете, почему я не могла согласиться стать вашей женой прежде, чем мы покончим с нашим спором? Я никогда не допустила бы, чтобы мой муж сделал такое.
— Еще бы, — торжественно кивнул Криспин и посмотрел на свою нареченную с оттенком грусти. — Я бы и не стал. Твой муж должен быть образцом добродетели.
— Именно, — согласилась Софи. — А каким было твое желание?
— Поскольку выиграла ты, это не имеет значения, — ответил Криспин и скомкал листок.
— Криспин, покажи, что ты написал. — Софи шутливо бросилась на него и попыталась разжать его кулак. Однако Криспин заговорил серьезно, и она остановилась.
— Лучше не надо. Не думаю, что тебе стоит знать об этом, особенно накануне свадьбы. Так будет лучше для нас обоих. Я ведь написал это очень давно. Когда мы только что встретились.
Софи вдруг сникла. Помолчав, она неуверенно спросила:
— Криспин, ты когда-нибудь был влюблен?
— Однажды, — не глядя на нее, ответил он.
— Это было как удар молнии? Или, наоборот, происходило постепенно?
— Как удар. Я влюбился в нее с первого взгляда.
— А она отвечала тебе взаимностью?
— Она говорила, что да. Хотя я думаю, что ей на это потребовалось больше времени.
Софи подивилась тому, что существует такая идиотка, которая не влюбилась в Криспина с первого взгляда, но решила не высказывать своих мыслей вслух.
— Она была красивой?
— Больше, чем просто красивой. Она была необыкновенно прекрасна.
— Понятно. — Эта женщина с каждой минутой нравилась Софи все меньше и меньше. — Она была умна?
— Иногда. Но случалось, что она была просто слепа.
— Когда? — Софи воспрянула духом, когда выяснилось, что у ее соперницы все же есть недостаток.
— Например, когда кто-нибудь пытался сказать ей, что любит ее.
— Тебе, наверное, нелегко пришлось, — глубокомысленно подметила она.
— Да нет, я даже находил это занимательным, — ответил Криспин, но Софи уже не слушала его. Она разрывалась между желанием узнать имя этой женщины, потому что иначе оно не дало бы ей покоя до конца дней, и пониманием, что лучше этого не делать.
— Кто она? — не удержалась Софи. — Я клянусь не вмешиваться в это дело, если ты против, но я не смогу жить, не зная правды.
— Ты действительно хочешь, чтобы я сказал?
— Да.
— Не думаю, что стоит это делать, — серьезно возразил Криспин.
— Прошу тебя.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Хорошо, — кивнул Криспин и протянул ей скомканный листок. Софи глубоко вздохнула и дрожащими пальцами развернула его. Сердце едва не выскочило у нее из груди, когда она прочла: ТЫ.
Глава 25
Сад Сандал-Холла сверкал огнями тысячи свечей и факелов до самой реки. Павильоны, затянутые прозрачным белым газом и украшенные экзотическими цветами разных оттенков, стояли на зеленой траве; их стенки колыхались от дуновения вечернего ветерка. Солнце уже начало заходить, и небо над головами людей, в молчаливом ожидании собравшихся перед задней дверью дома, было пурпурным.
Софи выглянула из окна комнаты Криспина на втором этаже и вдруг испытала огромное желание сбежать.
— Нет! — Она отшатнулась от окна, едва не наступив на шлейф платья. — Нет, сегодня неподходящий день.
— О чем ты? — спросила Октавия, спасая шлейф от варварского обращения подруги.
— Я думаю, что лучше завтра. Выгляни на улицу. Похоже, дождь собирается?
— Да, ты права, Софи, — кивнула Эмми, сидевшая на подоконнике. — На небе действительно собираются тучи.
— Софи, в чем дело? — тревожно спросила Октавия, взяв ее за руку. — Мне казалось, что ты хочешь выйти замуж за Криспина.
— Я хочу. А вдруг он не хочет жениться на мне? Что, если он согласился на это только потому, что обещал и не может нарушить данное слово?
— Отлично! — согласилась Эмми. — А что, если у него амнезия и он забыл, что уже женат, когда делал тебе предложение? А что, если он вообще не граф Сандал, а какой-нибудь сапожник, который просто на него очень похож…
— Перестань, — остановила ее Октавия, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Софи, ты же знаешь, что все это не так. Он хочет жениться на тебе.
— Возможно, — согласилась Софи. — А вдруг остальные Арборетти, его братья и кузены, возненавидят меня?
— Они не возненавидят тебя.
— Что, если они решат, что я недостаточно хорошо воспитана и образована, что я недостаточно изысканна, чтобы стать женой Криспина?
— Они будут не так уж далеки от истины, — небрежно отозвалась Октавия.
Софи резко обернулась к подруге, не веря своим ушам, как вдруг в дверь постучали. И тут же в проеме показалась аккуратная белокурая головка, а за ней и ее обладательница.
— Вы мисс Чампьон? — спросила девушка с легким акцентом. Софи кивнула, и незнакомка устремилась к ней с распахнутыми объятиями. — А я Бьянка. Ваша невестка. Я так рада познакомиться с вами. Вы еще красивее, чем описывал Криспин, а он употребил множество эпитетов. Да и письма Лоуренса Пикеринга подтверждали это. У вас восхитительное платье! — Она повернулась к двум другим женщинам, находившимся в комнате: — А вы, должно быть, Эмми и Октавия? Я так много слышала о вас…
— Не бойтесь моей жены, — прервал ее Йен, входя в комнату. — Она всегда болтает без умолку, когда
