— «Смирнофф»!
— Пусть тащит бутылку.
— Здесь не принято, — возразила Инга. — Они в это время вообще не пьют, тем более бутылками.
— Это их проблемы. Пусть несет бутылку!
Инга перевела. Официант несколько раз переспросил и удалился, покачивая головой.
— С ней что-то случилось! — не сводя взгляда с входа в ресторан, повторил Лимон.
Инга ничего де ответила и тем самым подтвердила его опасения. Он отодвинул принесенные официантом блюда и, мрачно глядя в глаза Инге, потребовал:
— Признайся, это твои козни? Куда ты дела девчонку?
Глаза Инги расширились, она опустила ложку, полную салата, ему в тарелку и слабо улыбнулась.
— Ты решил, что я на такое способна?
— А почему нет?
— Ты можешь меня не любить, но считать сволочью не имеешь права. Мне даже в голову не пришло бы избавляться от девушки, к которой ты неравнодушен. Поверь, существует масса других способов вернуть себе сердце мужчины.
Лимон не знал, верить Инге или нет. Поэтому налил полный фужер водки и залпом выпил. Ничего не оставалось, как сидеть, пить, жевать и ждать.
Инга тоже после его подозрений замкнулась в себе и выглядела обиженно. Забыв про еду, они сидели и, не глядя друг на друга, курили, думая каждый о своем, пока метрдотель не подошел с извинениями и не объяснил, что ресторан закрывается.
Лимон, не глядя, бросил на стол деньги, забрал недопитую бутылку и, не дожидаясь Инги, пошел в номер. Ему очень хотелось открыть дверь и увидеть спящую на кровати Ольгу. Но в номере никого не было. «Куда идти? Где искать? К кому обращаться?» — впервые он чувствовал себя беспомощным.
Недоверие к Инге не проходило. Однако он уже не пытался обвинять ее. Для этого нужны были какие-то доказательства. Но почему-то все более уверял себя в том, что Инга, видя его состояние, вернет ему Ольгу.
Поэтому, когда открылась дверь и вошла Инга, посмотрел на нее с нескрываемой надеждой. Но ничего утешительного не услышал. Допив из горла водку. Лимон отбросил бутылку и, откинувшись на спинку дивана, впал в полупьяное забытье.
Инга достала карты, желая разложить пасьянс, и вдруг вспомнила, что в колоде не хватает дамы пик.
Спустилась вниз, вышла на улицу, в газетном киоске купила новую, но когда вернулась и разорвала, то дамы пик и там не оказалось. Выбросив карты в мусорную корзину, она вышла на балкон. Солнце, мягко лаская крыши домов, уступало улицы вечернему умиротворению. Запахи цветущих деревьев, почти незаметные днем, к вечеру сгустились, насыщая воздух тяжелыми ароматами. Даже смог, вечно висящий над городом, не мог противостоять напору живительных весенних сил природы. Инге стало совсем грустно. Не так она себе представляла встречу с Лимоном на этой облюбованной богами земле.
Когда она вернулась в номер, Лимон уже был на ногах. Он принял холодный душ, побрился и выглядел вполне свежо.
— Я взорву этот город! — грозно произнес он.
Инга поняла, что он не шутит и готов носиться по улицам, круша все на своем пути.
— А может, она просто заблудилась?
Это было самое последнее наивное предположение. Лимон зло усмехнулся.
— От слова «заблудить»? Я ей специально дал визитку с адресом отеля.
— В таком случае у нас единственный выход — позвонить Солону Маргелису, — не обращая внимания на его дурацкую шуточку, предложила Инга.
— Думаешь, это их рук дело? — оживился Лимон.
— Нет. Слишком ничтожно. Просто Солон обладает большими связями в полиции. Попросим его узнать, не произошло ли какого-нибудь несчастного случая.
Лимон причмокнул:
— Я сразу понял, что он из легавых. От них в любой стране несет одним духом.
— По-моему, он и не скрывал этого, — резонно заметила Инга. — Так звонить ему?
— Валяй, — вздохнул Лимон, плюхнулся на диван и ударил себя ладонями по коленям. — Ах, как они меня красиво сделали! Мне бы позвонить им с отказом, а я обращаюсь с просьбой! Нет, ты меня не переубедишь, это их работа. Но плохо они знают Лимона, ой как плохо. Звони, побеседуем.
Инга набрала номер телефона. Услышав голос Солона, представилась по-русски:
— Господин Маргелис, это Инга.
— Слушаю вас, керье Инга.
— У нас тут небольшое ЧП. Пропала девушка моего друга. Он оставил ее в гостинице, она пошла погулять и до сих пор не вернулась.
В ответ раздался понимающий смешок, и Солон без всякого сочувствия спросил:
— Вы уверены, что она пропала? В Афинах столько развлечений и соблазнов!
Лимон выхватил трубку из рук Инги.
— Слушай, Солон! Я не знаю, чьих рук это дело, но, поверь мне, с этой минуты переверну весь ваш город, и горе тем, кто за этим стоит!
Солон не обиделся, не оскорбился такому выплеску эмоций, а без всякого ерничества, по-деловому ответил:
— Простите, я понимаю ваше раздражение. Сейчас постараюсь что-нибудь прояснить. Давайте ее паспортные данные.
Лимон вопросительно посмотрел на Ингу, та удивленно подняла брови.
— Да тут такое дело.., паспорт при ней, — неуверенно пробурчал он.
— Ладно, давайте фамилию.
Но и этого Лимон не знал. Чувствуя нелепость своего положения, он произнес:
— Зовут ее Ольга Выше среднего роста. Густые русые волосы, одета в брючный костюм… — Прикрыл трубку рукой и спросил у Инги. — Какого цвета?
— Бежевый, и малиновая кофта, — подсказала она.
— Бежевый, и малиновая кофта. Никакого языка не знает. При ней сто тысяч драхм. Первый раз за границей.
Солон понял, что другими сведениями приятель Инги не располагает, и, не мучая его расспросами, коротко закончил:
— О'кей! Ждите! Вы в «Титании»?
— Да, — ответил Лимон, положил трубку и снова высказал свои подозрения:
— Их рук дело! Их…
Только вот не получится со мной так.
«Заманали!» — кричу во весь голос. Передо мной сидят толстые мужики в каких-то белых простынях, на головах — салфетки, короче, арабы! Уже битый час прикидываюсь спящей. Думала, посидят и уйдут. А они курят кальян, сосут дым из трубок и без умолку болтают. Рядом со мной какой-то мудила пьет вино и периодически хватает меня за ноги.
Так бы ему и двинула, да боязно. Никак не пойму, чего им от меня нужно. Трахнули бы давно и отпустили. Нет, сидят и курят. Аж самой надоело. Придется просыпаться. Резко открываю глаза. Мягкий полумрак идет от низких светильников в виде раковин, развешанных по стенам, разрисованным фигурами восточных женщин и кобыл. В центре овальной комнаты, на толстом ковре, да еще, видать, на скамеечках, сидят эти арабы, скрестив ноги. Увидели, что я проснулась, и оживились. Все сразу дружно и громко заговорили. Мудила, тот что рядом, дыхнув перегаром, слащаво заулыбался:
— Мы рады, рады видеть тебя! Главное, не бойся, здесь тебя не обидят.
— А что мне здесь сделают? — наглею я на всякий случай.
— О, чай будем пить, вино будем подавать, травку покурим…
— А потом?
— Потом видно будет.
