— У нас ведь нет тайн друг от друга, — прошептала она.
Пришлось рассказывать. Поначалу о разговоре с Лимоном, потом о зеркале, Пате и пиковой даме.
Более всего Ингу заинтересовал сон, в котором Наташка, качаясь на качелях, попросила при встрече с Патом вернуть ему перстень.
— Вы очень дружил и?
— Никого ближе у меня не было. Наташка меня приютила. Мы с ней были такими же близкими, как с тобой… — призналась Ольга и, боясь обидеть, добавила:
— Только с тобой все иначе. Наташка просто была хорошей девчонкой.
— Что-нибудь из того, о чем вы говорили во сне, произошло наяву? — продолжала выспрашивать Инга, пропустив мимо ушей признания о любовных проявлениях подруг.
— Да. Она предсказала мне встречу с Лимоном.
Однажды я заснула и увидела ее идущей по пыльной дороге за убогим странником. Она шла и повторяла: «Всякая женщина раз в жизни встречает Христа, но не каждая умеет поверить в это».
— И ты поверила, что Лимон — Христос? — охнула Инга.
Ольга зарделась от смущения и не нашлась что ответить.
Инга отошла от нее, вернулась к столику с лежащими на нем картами, села и машинально принялась тасовать колоду. Откровения Ольги показали, что она находится под покровительством высших астральных сил и способна воспринимать сообщаемую информацию. Конечно, смешно было бы объяснять девчонке ее сны. Она ни за что не поверит, что никакой Наташки нет, что просто выбран узнаваемый ею образ, что появление в зеркале Пата говорит о его вине, которая не позволяет приобщиться к душам прощенных. Зато теперь Инга решила внимательнее следить за Ольгой. Оказывается, княгиня хорошо защищена от влияния чужой воли.
И уж если ей передано указание вернуть перстень при встрече с Патом, значит, она не слишком долго задержится на земле. Первым порывом Инги было желание вернуть черный агат, но она быстро передумала. «Успеется еще. Пусть раз уж Лимон так решил, она сделается его помощницей и соучастницей», — сказала себе Инга. К тому же, пока княгиня не вернет себе перстень, она будет неугодна там, наверху. Перстень несет на себе печать многих кровопролитных, леденящих душу тайн, он сам находит себе хозяина и заставляет его поступать так же, как предшественники. От понимания такого назначения перстня Инга передернула плечами, но не испугалась. Она себя тоже причисляла к рангу избранных, поэтому решила поиграть с перстнем в его кровавые игры.
Она занялась пасьянсом и сухо предложила Ольге:
— Иди спать. У тебя завтра будет очень трудный день.
Ольга не сопротивлялась. Подскочила к подруге, поцеловала ее в щеку и покинула спальню.
Инга дождалась полной тишины в доме и, осторожно ступая босыми ногами, направилась в ливинг-рум. Там она зажгла свечи, поставила их на пол возле зеркала, накинула на плечи пурпурную накидку и опустилась на колени. Из полумрака зазеркалья довольно быстро возник молодой граф с белоснежной шевелюрой и васильковыми глазами.
Очевидно, он давно ждал встречи, поэтому заговорил возвышенно и пламенно:
— Мое истлевшее сердце не способно обливаться кровью, мои застывшие глаза не прольют ни одной слезы, мой иссушенный разум не вернет живость мысли, но я, оставленный мучиться в царстве призраков, простился со своей последней верой — верой в спасение, дарованное рукой женщины. От тебя отвернулся ничтожнейший из людей. Потому что даже самый законченный преступник, убийца, исчадие ада хранит в душе хоть один хилый, бледный больной росток, способный откликнуться на любовь…
— Да ведь она его не любит! — взвыла Инга.
— Я не о ней, а о тебе. Хороших мужчин делают женщины, и плохих тоже делают они. Ты рассчитала точно. Еще бы немного — и все земное счастье устремилось бы в твои раскрытые окна. Но точный расчет не всегда бывает единственно верным. Женщина становится счастливой отдавая, а не беря.
Поэтому среди падших не встречаются счастливые.
Ты схватила достаточно. Для чего? Для одиночества.
В каждом новом мужчине будешь видеть претендента на твое богатство. Подозревать любое заинтересованное к тебе отношение. Мечтать о милом, достойном человеке и встречаться с подонками, потому что достойный человек слишком низок и сер для тебя. Вот твой удел. У тебя есть всего одна соперница в любви — ты сама. Любовь — слишком эфемерная штука, чтобы ради нее можно было жертвовать земными благами. Да она и не приемлет этого. Даже если завтра ты все раздашь нищим и останешься голой, любовь не придет к тебе. Любовь приходит лишь к тем, кто живет на земле ради нее. Неужели такую прекрасную планету господь заселил людьми для того, чтобы они ели, пили, блудили и гадили?
— Но она его тоже не любит! — заламывая руки, стонала Инга.
— Она любит тебя. И это еще один грех, взятый тобой на душу. Женщина, способная рожать от мужей, связываясь с женщиной, воспроизводит на свет химер.
— Что мне делать?
— С кем?
— С собой!
— С собой ты уже все сделала. Я больше никогда не появлюсь в этом зеркале. Лучше стану прахом, чем могильщиком последней веры.
С этими словами молодой граф рванул ворот пожелтевшей батистовой рубашки, и из его почерневшей раны на шее по зеркальной поверхности сбежала алая капля горячей крови. Она маленьким пятнышком расплылась на бледной ладони Инги и на ее глазах превратилась в язвочку.
Больше зеркало не захотело внимать мольбам Инги. Оно замутилось, потускнело и покрылось ржавчиной. Не помня себя от горя, Инга, подобрав полы пурпурной накидки, поднялась к себе в спальню. Там она упала на постель и забылась страшным пустым сном, похожим на падение в бездну.
Лимон открыл глаза с первыми лучами солнца, просочившимися сквозь узкие щели жалюзи. Немного полежал, ощущая бодрость и податливость собственного тела, резко вскочил и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он отменно. Удача была отчеканена на его спокойном, уверенном лице.
Каждое утро он начинал с оценивающего взгляда в зеркало. Лимон знал, что, когда он выглядит на все сто, преград для него не существует. Он был рабом своего образа, а образ требовал полной отдачи Ни один актер не сумел бы так сыграть бандита, как это делал Лимон. Если бы он был просто бандитом, таким же, как миллионы других, он бы не выжил. Но Лимон в отличие от них гениально играл роль бандита. Боялись не его, а внедряемого им образа. Это не Лимон убивал налево и направо, а тот, кого он придумал и за кого, как за собственное детище, ответственности не нес. Именно поэтому он мог оставаться в любых ситуациях невозмутимым.
Лимон любил свой образ. Любил свое отражение в зеркале. Но никогда об этом никому не говорил. Самый ничтожный враг мог бы с ним справиться одной левой, будь он настолько проницателен, что сумел бы на несколько дней оставить Лимона без зеркала. Но таких не находилось, и Лимон каждое утро начинал с изучения своего отражения.
Сегодня он остался им доволен. А значит, и готовым к любым, самым беспощадным схваткам с людьми Ходжи.
В восемь часов подъехал фургон, из которого мальчишки-китайцы вытащили клетку с двадцатью пищащими морскими свинками, стеклянную банку со ртутью и запечатанную коробку презервативов. Оставив все это у калитки, они молниеносно испарились. Ольга и Инга, увидев снующих по спинам друг друга, фыркающих недовольными мордочками животных, пришли в ребячий восторг.
Каждая из них в детстве мечтала иметь хомячка.
Лимон позволил им вволю наиграться со свинками, пока он сам вместе с Икой занимался наполнением презервативов ртутью. Делали они это в марлевых повязках, но все равно успели надышаться ядовитыми испарениями и оба ощутили жуткую головную боль.
Когда на вилле появился Лука, Лимон, с холодным компрессом на затылке и стаканом ледяной водки в руке, сидел на ретере и глубоко вдыхал свежий морской воздух.
— Вот пришел, — помявшись на лестнице, доложил Лука.
