таким, словно кто-то шепнул ему на ухо совет.
'Сумасшествие — мой спутник' — мимолетно подумал вор.
Это его нисколько не испугало, весь этот Город был сумасшедшим, каждый его горожанин нес в себе зерно безумия. Различались только ростки, так что Галент не занимался самокопанием, его мало волновал запах каши, что варился в голове.
Стоять столбом на улице, которая к тому же освещалась — и хорошо — было неумным делом. Вор прислушался к невидимому советчику, но понимать его слова буквально не собирался.
Галент перешел на другую сторону улицы и пошел дальше, по левую от него сторону находился высокий монолитный забор особняка. Добравшись до перекрестка, Галент заметил заброшенный дом на улице, перпендикулярной улицы Рубина.
— Проведение, длань Господня, — пробормотал Галент и тихонько хохотнул.
Ворота особняка когда-то разрушили, а потом завалили каким-то мусором. Словно кто-то впопыхах строил баррикаду в воротах. Стена вокруг почернела, ворота, похоже, просто-напросто взорвали.
Вывески, говорящей о том, кто жил здесь, не было.
Галент пожал плечами и полез через завал, больше подвергая опасности свою одежду, чем жизнь. Внутри кроме крыс и бездомных никого не могло быть, призраков он тем более не опасался. У него же в дружках сами лесники! Уж они-то защитят его от гнева бестелесных существ. Галента очень интересовало, каким же образом язычники… проявляют к нему интерес, если ни разу не вмешались в городские события и уж тем более жизнь вора.
— Наверняка они просто припугнули меня, — сказал про себя Галент.
Перебравшись через завал, он поднялся на ноги, отряхнулся и осмотрелся. Дом казался немного странным, нетипичным, что говорило о своеобразии хозяина. Но кем бы ни был хозяин этого чудачества — Город перемолол его и выплюнул.
Входная дверь была снесена с петель, крыша кое-где просела, в стенах виднелись трещины и дыры — дом словно обстреливали из минометов. Вор подошел поближе и под козырьком дверного проема заметил следы множества пулевых отверстий, в центре которых торчала потемневшая от времени бронзовая пластина с обрывками проводов.
— Логово механиста, — констатировал Галент, — даже к бабке не надо ходить.
Бронза и латунь — излюбленные металлы механистов. Даже стали они отдают предпочтение в меньшую очередь. Что ж, ничего удивительно не было в том, что механист навлек на себя гнев цеховиков. Об их расправах с беспризорными коллегами наслышаны многие. Члены цеха чуть ли не каждый месяц линчуют какого-нибудь приступившего устои сообщества собрата. Галент полагал, что уклад цеха чем-то похож на церковный. Если Церковь отправится в бездну, то эти ребята смогут утолить религиозный голод горожан.
— Тогда уж лучше церковники, — пробормотал Галент, — их я хотя бы понимаю. Просто деловые люди, зарабатывают денежки.
Заходить внутрь вор поостерегся, мало ли что мог приготовить для гостей добрый дядя механист. Тем более пол первого этажа был разворочен взрывом, похоже, что паровой котел не выдержал нагрузки. Что ж, такое тоже бывает. Потолок так же пострадал, значит, и на втором этаже небезопасно. Мертвецов вор теперь замечал даже в самую темную ночь — непереваренный временем бродяга застрял в дыре.
— Э, уличный брат, кто ж тебя дернул сюда, — посочувствовал вор и пошел вокруг дома.
Он миновал веранду с выбитыми стеклами, которые смотрели на сад. От сада мало что осталось, древесные кости были свалены в кучу — кто-то не поленился выкорчевать все деревья. Вот где крылась настоящая любовь ко всему лесному, работали точно цеховики, только у них да военных может быть столько огнестрельного оружия. Стены дома во многих местах были испещрены пулевыми отверстиями. Галент приметил хитрые пулеметные гнезда под крышей, но механика, лишившаяся своего парового сердца, молчала.
С другой стороны дома имелись большие заколоченные ворота, которые вели к складским помещениям. Двери на склад не было и вор беспрепятственно вошел внутрь, поглядывая по сторонам, чтобы не наткнуться на какую-нибудь ловушку. Механисты хитрые ребята, способны даже без пара сделать работающий механизм.
Но вскоре вор понял, что ловушек можно не опасаться. Если они и были, то отработали на цеховиках. Склад был перевернут с ног на голову, захватчики хорошо похозяйничали тут. Мародеры утащили все, что могло представлять ценность, так что в помещении остались только груды битых ящиков.
Дальше за складом был коридор, ведущий в дом, но Галент не рискнул идти туда. Взрыв повредил настил, а пожар и мародеры довершили разгром.
— Мародеры? — проговорил вор, оглядываясь, — какие уж тут мародеры?
Света было недостаточно, но и дом, и примыкающие к нему строения не походили на ночлежки бездомных. Даже собачьим и крысиным дерьмом не воняло. Дом был чист и опрятен, только ветер замел внутрь снег да сухие листья.
— Ни за что не поверю, что тут нет бездомных, — сказал Галент.
Дом так и просил таблички 'недоброе место', но после посещения завода Харана, Галента уже не волновали потусторонние постояльцы. Духи казались ему не такими страшными, как ожившие трупы. Мертвецы, несмотря на частичное разложение, были бойкими — можно сказать, живчиками, — словно отрицали Госпожу Смерть.
У бога, который сумел обмануть смерть, было достаточно сил, чтобы противостоять всему этому Городу. Только Галента не прельщала перспектива вступить в ряды его паствы, среди живых как-то интересней.
Вор решил заночевать в этом доме, точнее, на разворованном складе. Дверной проем он загородил разбитой столешницей, чтобы не так дуло. Дверь в дом Галент на всякий случай забаррикадировал. В обычной ситуации он никогда бы так не поступил, но от механистов можно было ожидать всего. Даже впавших в анабиоз железных сторожей.
Поужинав, Галент кое-как устроился на полу и попробовал заснуть, но так и не сомкнул глаз. Все средства, которые советовали применять во время бессонницы он перепробовал, но тело все равно не желало отключаться. Усталость накопилась за день, и Галенту требовался отдых, но уснуть он не мог.
Мешал ему не столько странный скрежет где-то под полом, а нечто иное. Какой-то зуд, нежелание оставаться на месте. Это было иррациональное чувство, так как скрежет внизу должен был бы казаться страшнее.
За стеной, где-то на уровне второго этажа что-то шуршало, но вор почти сразу же определил, что это шалун-ветер гоняет по комнате листву. Иногда он добирался и до брошенных на пол книг. Галент хотел было подняться и поискать путь наверх, книги его всегда интересовали, особенно в таких 'недобрых местах', но передумал.
Все что было ценно — уже давно сменило хозяев. Тут остался только мусор, ради которого не стоило рисковать жизнью.
— Будь у меня хотя бы фонарь, — мысленно оправдывался Галент.
Скрежет внизу то приближался, то отдалялся, словно нечто патрулировало подземелье. Вкупе с звуковыми шутками ветра атмосфера в доме казалась жуткой. Галент положил меч под руку, чтобы иметь возможность его схватить. Теперь его не удивляло, что все живое обходило этот дом стороной. Единственный бродяга, погибший у входа, был красноречивым предупреждением всякому непрошенному гостю.
Галент ушел бы, но, устроившись так удобно на холодном полу, уходить уже не хотел. Не хотел он и знакомиться с обитателями этого дома, понимая, что знакомство не принесет ему никакой пользы.
— Как будто пауки ползают, — размышлял Галент, прислушиваясь, — ноги только из металла. Цок- цок-цок. Нет, с механистами дружить не стоит… с кем вообще в этом Городе можно задружить?! Все такие же.
Вор ворочался до утра, то задремывая, то вздрагивая. Нечто внизу так и не побеспокоило его, но в затихшем перед рассветом Городе скрежет и стук лапок по камню стал отчетливей.
Не выдержав, Галент резко сел, взял свои вещи и пошел прочь из этого дома. Все-таки он сдался перед лицом неведомой угрозы. Да и терпеть больше ночной холод он не мог.
