– Нам сюда, – сказал он безо всякой необходимости: путь был только один – наверх. В башню вела винтовая лестница. Хуго насчитал три этажа, на каждый из которых вела глиняная дверь. По дороге Хуго потихоньку пробовал двери – все они оказались заперты.
Они поднялись на четвертый этаж, к очередной глиняной двери. Курьер снова достал ключ. За дверью обнаружился узкий длинный коридор, темнее, чем Владыки Ночи, и прямой как стрела. Шаги курьера, обутого в тяжелые сапоги, отдавались гулким эхом. Хуго, привыкший двигаться беззвучно, в своих сапогах на тонкой подошве производил не больше шума, чем тень курьера.
Хуго насчитал шесть дверей – три справа, три слева. Перед седьмой курьер поднял руку, остановился и опять вытащил ключ. Скрипнул замок, дверь отворилась.
– Входи, – сказал курьер, отступив в сторону.
Хуго повиновался. Он не удивился, услышав, как дверь за ним закрылась. Однако запирать его не стали. Комната была освещена лишь мягким свечением коралита, но острым глазам Хуго этого было довольно. Он постоял, приглядываясь, изучая обстановку. И сразу понял, что он здесь не один.
Хуго не испугался. Правда, его пальцы стиснули рукоять скрытого под плащом кинжала, но это было всего лишь разумной предосторожностью в подобной ситуации. Хуго был человек деловой и знал, как обставляются деловые встречи. Это была именно деловая встреча.
Тот, другой, явно умел прятаться. Он стоял в тени и не производил ни малейшего шума. Хуго не видел и не слышал его, но чуял – чуял всей своей шкурой, побитой и потертой за сорок циклов, что здесь кто-то есть. Убийца принюхался.
– Ты что, зверь, что ли? Как это ты меня почуял? Унюхал, что ли? – спросил мужской голос, низкий и звучный.
– Может, и зверь, – коротко ответил Хуго.
– А что, если бы я напал на тебя? – Мужчина подошел к окну. Его фигура выделялась темным силуэтом на фоне светящихся стен. Мужчина был высокого роста, в длинном плаще – край плаща шуршал, волочась по полу. Голова и лицо мужчины были закрыты кольчужным капюшоном – виднелись одни только глаза. Но Хуго понял, что угадал верно. Теперь он знал, кто его собеседник. Он обнажил кинжал.
– Получили бы пядь стали в сердце, ваше величество.
– На мне кольчуга, – сказал Стефан, король Волькаранских островов и всея Улиндии. Он, похоже, ничуть не удивился тому, что Хуго признал его.
Убийца слегка усмехнулся.
– Кольчуга не прикрывает подмышек, ваше величество. Поднимите руку… – Он шагнул вперед и ткнул тонким длинным пальцем в отверстие под рукавом кольчуги. – Один удар кинжала в это место – и все.
– Надо будет сказать моему оружейнику, – сказал Стефан. Он даже не шелохнулся от прикосновения Хуго.
Хуго покачал головой:
– Делайте что хотите, ваше величество, но, если кто-то решится убить вас, он вас убьет. Если вы велели привести меня сюда лишь за этим, я могу посоветовать только одно: о похоронах лучше распорядиться заранее.
– Сразу видно опытного человека. – Стефан усмехнулся. Хуго не видел его усмешки, но понял это по голосу.
– Я полагаю, ваше величество нуждается в опытном человеке, раз из-за меня было устроено столько шуму.
Король отвернулся к окну. Он прожил почти пятьдесят циклов, но был еще крепок и силен и мог противостоять любым невзгодам и тяготам. Поговаривали, что он спит в кольчуге, чтобы тело не слабело. К тому же, если то, что говорили о нраве его супруги, было правдой, кольчуга ему была совсем не лишней.
– Да, ты человек опытный. Говорят, лучший во всем королевстве.
Стефан умолк. Хуго умел понимать мысли без слов – по поведению людей. Быть может, король думал, что очень хорошо прячет свои мысли, – но Хуго приметил, как тот стиснул кулак, и услышал серебристый звон кольчуги – король содрогнулся.
Так часто бывает с людьми, которые решаются на убийство.
– У тебя необычная репутация, Хуго Длань, – продолжал король, нарушив затянувшееся молчание. – Говорят, ты называешь себя Дланью Справедливости, или Дланью Возмездия. Ты убиваешь лишь тех, кто причинил зло другим, тех, кто, как ты полагаешь, неподвластен закону и моему суду.
В голосе короля звучал гнев и вызов. Стефан явно Чувствовал себя оскорбленным, но Хуго-то знал, что враждующие кланы Волькарана и Улиндии связывает лишь взаимный страх и алчность. Зачем тратить время и говорить королю то, что он и так знает не хуже самого Хуго?
– Зачем тебе это? – спросил Стефан. – Ради славы?
– Славы? Ваше величество, вы рассуждаете как эльфийский лорд! Славой сыт не будешь.
– Ради денег?
– Ради денег. Обычного убийцу, который пырнет из-за угла ножом в спину, можно нанять за кусок хлеба. Но это лишь для тех, кто просто хочет кого-то убрать. Но те, кого оскорбили, кому причинили страдания, – они хотят, чтобы их обидчик страдал не меньше их самих. Они хотят, чтобы он знал, по чьей воле он гибнет. Они хотят, чтобы он сам пережил боль и ужас своей жертвы. И за это они готовы заплатить, и заплатить немало.
– Я слышал, что ты идешь на немалый риск – случалось, ты даже вызывал свои жертвы на поединок.
– Если клиент этого требовал.
