Бэйн изумленно уставился на нее.
– Мама! – крикнул он еще раз, но Иридаль отвернулась и больше не смотрела на него.
Мальчик схватился за амулет. Амулета не было. Ах да, он же сам сорвал его!
– Тащи его сюда! – крикнул Эпло.
Пес схватил мальчика за подол и поволок к двери. Бэйн увидел, как дракон сунул когтистую лапу в пролом в потолке и потянулся к добыче. Каменные стены рухнули. Поднялись тучи пыли, и мать Бэйна скрылась из виду.
Лапа шарила в отверстии, нащупывая живую плоть. Красный глаз снова заглянул в дыру, ища добычу. Иридаль отшатнулась, но в полуразрушенной комнате, заваленной обломками и щебнем, укрыться было негде.
Она оказалась в ловушке. Когда пыль осядет, дракон схватит ее.
Иридаль отчаянно попыталась сосредоточиться на своей магии. Она закрыла глаза, чтобы не видеть жуткой лапы, мысленно создала узду и набросила ее на шею дракону.
Разъяренный зверь взревел и встряхнул головой. Он легко вырвал поводья у Иридаль. Ответный удар дракона едва не лишил ее рассудка. Коготь зацепил руку Иридаль, оставив глубокую рану.
Потолок рушился. Иридаль сбило с ног падающим камнем. Дракон торжествующе взвыл и потянулся к ней. Иридаль, задыхаясь и кашляя от пыли, скорчилась, уткнувшись лицом в пол, чтобы не видеть надвигающейся смерти.
Она почти с нетерпением ждала, когда острые когти вонзятся в ее тело. Но вместо когтей к ней прикоснулась чья-то ласковая рука.
– Не бойся, дитя мое.
Иридаль подняла голову, не веря своим ушам. Над ней стоял слуга Бэйна. Сутулый и неуклюжий, лысина покрыта мраморной пылью, по вискам свисают пряди белесых волос. Альфред ободряюще улыбнулся Иридаль и обернулся к дракону.
Альфред начал медленный, торжественный и изящный танец. Он принялся что-то напевать своим высоким, пронзительным голосом и двигаться в такт этой песне. Его руки и ноги чертили незримые знаки. Голос придавал им силу, разум оживлял их, а тело питало.
Из разверзнутой пасти дракона капала ядовитая слюна. Поначалу зверь замер, чувствуя, что этот человек плетет какие-то чары, и пытаясь понять их природу. Но ему уже один раз помешали. Голод и воспоминания о том, что ему пришлось перенести в плену у ненавистного мага, подгоняли его. Дракон ринулся на человека, и Иридаль содрогнулась, боясь, что его сейчас перекусят пополам.
– Бегите! – вскричала она.
Альфред поднял голову и увидел грозящую ему опасность, но бежать и не подумал. Он улыбнулся и рассеянно кивнул, погруженный в свою магию. Танец немного убыстрился, пение стало чуть громче – вот и все.
Дракон заколебался. Распахнутая пасть замерла, не дойдя до Альфреда. Он принялся раскачиваться в такт пению Альфреда. И вдруг глаза его расширились, и он принялся изумленно озираться вокруг.
Движения Альфреда замедлялись, замедлялись, и наконец он устало остановился. Он стоял, отдуваясь, и смотрел на дракона. Ртутень не видел его. Он смотрел на что-то, видимое только ему самому.
Альфред обернулся к Иридаль и опустился на колени рядом с ней.
– Все. Теперь он вас не тронет. Вы не ранены?
– Нет.
Иридаль, не спуская глаз с дракона, вцепилась в протянутую руку Альфреда.
– Как вы это сделали?
– Дракону кажется, что он снова у себя дома, в том древнем мире, который, кроме него, никто уже не помнит. Он видит небо, и землю, и воду, разделяющую их, и солнце, дающее жизнь всему миру…
– А долго ли будет действовать это заклятие? Вечно?
– Ничто не вечно. А заклятие… День, два, может быть, месяц. Он шевельнется, и все исчезнет, и он снова увидит перед собой только эти развалины. Но к тому времени его боль и гнев, должно быть, уже улягутся. По крайней мере, сейчас он спокоен.
Иридаль с благоговейным ужасом посмотрела на дракона, чья огромная голова раскачивалась взад- вперед, словно под какую-то тихую, убаюкивающую мелодию.
Он заточен в собственных мыслях, – сказала она.
– Да, – кивнул Альфред. – И не бывало на свете клетки крепче этой.
– А я – свободна! – изумленно сказала Иридаль. – И еще не поздно начать все сначала! У меня есть надежда. Бэйн, сынок! Бэйн!
Иридаль бросилась к двери. Но двери не было. Стены ее тюрьмы рухнули, но и выход завалило.
– Мама! Я твой сын! Я…
Бэйн хотел крикнуть что-то еще, но голос у него сорвался – его душили слезы. Он больше не видел матери – падающие камни скрыли ее из виду.
Пес отчаянно лаял и прыгал вокруг Бэйна, хватая его за пятки, пытаясь вытащить наружу. Дракон взревел. Бэйн испугался и бросился бежать. Но на полпути к двери он споткнулся о труп Синистрада.
– Отец! – прошептал Бэйн, коснувшись его дрожащей рукой. – Отец! Прости меня…
