Пуховым за одной партой. Римма все уроки ворчала: то у неё самописка текла, то бумага в тетради оказалась шершавой. А на последнем уроке Римма вдруг на дождик рассердилась: «Разошёлся, когда нам из школы уходить пора». Свету даже смех разобрал:
«Ворчит, всё равно как старушка столетняя».
«И зачем она пришла?» — подумала Света.
— Я уже была у тебя, — сказала ей Римма сладким голоском, совсем не похожим на тот, каким она разговаривала с ней в школе. — Ты все задачки сделала? Дай списать.
— Номера списать? — переспросила Света.
— Зачем номера? — фыркнула Римма и смешно повела плечами. — Решения. Я письменные задания всегда у кого-нибудь списываю, потому что мне времени не хватает. Только устные учу. Ты-то у родителей одна, а нас четверо. И я самая старшая. В кухне сейчас такой ворох белья лежит, всё перестирать надо.
— Может, помочь тебе? — несмело предложила Света.
— Дашь задачки списать — вот и поможешь. Или тебе жалко? — ехидно сощурилась Римма и потребовала: — Идём скорее!
«Ещё командует!» — подумала Света, и ей очень захотелось сказать Римме: «Сколько бы дел ни было, задачки надо самой решать. Не дам я тебе списывать!» Но тогда нужно будет постоять за себя и в школе, когда Римка начнёт наговаривать подружкам, какая она жадина. А постоять за себя Света не умеет. Лучше уж дать Римке тетрадку и отвязаться от неё. Подруги-то дают.
— Списывай, я уже всё решила, — сказала Света и позвонила домой один раз. Ведь сейчас звонить три раза не полагалось: она была не одна.
И точно! Увидя с ней незнакомую девочку, отчим удовлетворённо кивнул Свете головой. Света прошла в кухню за тетрадью, потом вернулась к Римме в переднюю.
— Больше не гуляй, — крикнула ей вдогонку мама, — а когда уходишь, надо говорить куда!
— Я во дворе была, — отозвалась Света.
— А вот обманывать нехорошо, — сказал отчим уже из своего кабинета. — Во дворе тебя не было. Твоя подруга искала тебя всюду.
Вот уж Римма и подвела её. Поскорее отдать тетрадь и распрощаться.
— Завтра верни перед уроками, — сказала ей Света.
— Сама знаю! — ответила Римка уже своим обычным ворчливым голосом и ушла. Даже «спасибо» или «до свидания» не сказала.
Вот какая! Её выручили, а она грубит. Бывают же такие!
Проводив Римму, Света тотчас шмыгнула в ванную комнату и, защёлкнув дверную задвижку, развернула записку. На одной её стороне был нарисован колчан стрел с отточенными наконечниками и лук с натянутой тетивой. На другой было написано:
«Разве я когда совершу смелый поступок? — растерялась Света и призвала на помощь всё своё воображение. — Что же сделать? Может, набраться храбрости и дёрнуть за хвост соседскую овчарку? А как я её дёрну, она же обернётся и за руку меня цапнет. Ещё палец откусит, злющая! Очень весело потом без пальца жить. Нет уж, лучше что-нибудь дома сделать. Может, до прихода мамы сварить обед? Я ещё никогда обед не варила. Всё боялась продукты испортить и в квартире начадить. За это мама с отцом спасибо не скажут. А чего бояться? Вдруг обед вкусным получится!»
Света вышла из ванны и на всякий случай спросила разрешения:
— Мама, можно, я завтра вместо тебя обед приготовлю?
— Твой обед никто есть не будет, — засмеялся отчим, — останемся все голодными.
— Не волнуйся, — сказала ему мама, — на завтра у нас есть обед.
— Остриги лучше ногти, повариха, — заметил отчим, — только из ванны вышла, а под ногтями чернозём.
Света посмотрела на свои руки: совсем не грязные. К таким рукам даже дежурный санитар не придерётся. Всего один мизинец в чернилах. И то потому, что сегодня на уроке русского языка у неё в самописке чернила кончились.
— Дай ножницы, я подстригу ногти, — попросила Света маму. Пусть отчим не думает, что она грязнуля.
— А где они? Разве с этим переездом что найдёшь, — сказала мама, порывшись в одном из ящиков серванта.
— Просто удивительно! У нас ни для чего нет определённого места! — возмутился отчим и ушёл в свой кабинет.
— Готовься спать, Света, — приказала мама.
— Разве мы не будем пить чай?
— Выпей стакан кефира и ложись, — сухо ответила мама.
Конечно, Света подвела её, но откуда она знала, что ножниц нет на месте. Раньше они всегда лежали в верхнем ящике серванта вместе с иголками и нитками. А сейчас, должно быть, запрятаны в каком-нибудь неразвязанном узле.
«Ладно, ногти сейчас не главное, — махнула рукой Света и задумалась. — Раз нельзя приготовить обед, нужно придумать что-то другое. А то не успеешь оглянуться, как пройдут эти 24 часа. Но что сделать, что? Как нарочно, ничего не приходит на ум».
Выпила Света кефир и не придумала. Умылась, почистила зубы, а голова всё пустая. Легла в постель и зашептала:
— Только бы не уснуть. Пусть лучше школу просплю, но придумаю. Школу… про… ой! Кажется, придумала, что сделать.
Придумала!
И довольная, Света тут же заснула.
Отпущенный срок кончается
Первый номер отрядной стенгазеты «Горчичник», которую вывесил на другой день Илюша Метельцев, наделал много шума.
Ребята и не знали, что выбранный ими редактор умеет сочинять такие острые сатирические стихи. Они сразу догадались, чей это портфель, вернувшись из школы домой, остаётся неоткрытым до следующего утра, когда уже опять пора идти в школу. Ну конечно же, его хозяин — длинная ходуля Аким Рогов!
— А Тюрин даже ручки в брючки спрятал, чтоб свои исцарапанные кулаки не видеть, — смеялись ребята, глядя на дружеский шарж, посвященный Гаврилке.
Илюше всё-таки пришлось разыскивать художника Славку. Рисунок председателя Кольки его не удовлетворил.
Но больше всего разговоров вызвала передовая.
«До каких же пор мы будем мириться со своими недостатками?» — спрашивал в ней председатель совета отряда Колька Колпаков и предлагал объявить войну всем недостаткам, какие только есть у ребят их
