тюрьмой.
– И вы увидели вашего друга?
– Да, я разглядел его в окошке на третьем этаже. Окошко было такое маленькое, что виднелись только его глаза и нос. Но я сразу узнал его взгляд и голос, когда он окликнул меня… Послушайте, мне пришла в голову неплохая мысль. Что, если он еще там?
– Но прошло уже шесть месяцев, его уже, наверное, освободили.
– Пойдемте посмотрим: тут всего два шага. Тюрьма находится в конце этой аллеи. Пойдемте, это будет неплохой сюрприз нашему пленнику… Потом вы отправитесь дальше, а я вернусь на пьедестал.
И Машинист полным ходом повел Голубую Стрелу в сторону тюрьмы, которая виднелась невдалеке, серая и огромная, с сотнями черных узких дыр вместо окон.
– Никого не видно, – сказал Памятник, внимательно осмотрев все этажи.
– Давайте я посмотрю, – сказал Сидящий Пилот.
И вот он уже летит на высоте крыши и внимательно осматривает окошко за окошком. В камерах было полно заключенных, но Сидящий Пилот никого из них не знал. К счастью, на помощь пришла лошадь Памятника: она звонко заржала.
– Молодец, – воскликнул Памятник, – ты тоже вспомнила о нашем друге!
На этот раз из окошка третьего этажа сразу же высунулось исхудалое лицо.
– Привет! – закричал Памятник, узнав заключенного.
– Привет! А я-то думал, что ты являлся мне во сне.
– А вот и не во сне! Так тебя все еще не освободили?
– А-а-а, здесь такая же история, как в книге о Пиноккио: воры выходят из тюрьмы, а патриоты остаются. Мне жаль только, что в эту новогоднюю ночь я нахожусь далеко от моей семьи. Мой мальчик ждет, конечно, подарка Феи, но какой подарок я смогу ему послать? Здесь нет игрушек.
– Нет? А мы что такое? – воскликнул тогда Сидящий Пилот.
Заключенный прищурился и увидел маленький аэроплан, порхавший перед его глазами, потом он посмотрел вниз и увидел Голубую Стрелу и ковбоев, гарцевавших на снегу на своих лошадях, которые с высоты казались маленькими мышатами.
Заключенный вздохнул:
– Ах, если бы здесь был мой сынок!
– А кто из нас, по-вашему, ему бы понравился? – спросил Кнопка, которого осенила новая идея.
«В конце концов, – подумал он, – не обязательно всем идти к Франческо. Многие дети остаются без подарков, и нам не мешало бы разделиться, чтобы понемногу порадовать всех».
– Не знаю, – смутившись, ответил заключенный, – когда я был дома, он очень любил запускать бумажного змея.
– Тогда ему, без сомнения, понравится змей, который летает без ниток! – воскликнул Сидящий Пилот.
– Что вы этим хотите сказать?
– Хочу сказать, что, если вы дадите ваш адрес, я полечу туда и приземлюсь на подушку вашего сына, как на самый лучший аэродром.
На этот раз Сидящий Пилот побил рекорд доброты.
Тут совершенно неожиданно Памятник разразился смехом.
– Прекрасно, – воскликнул он сквозь смех, – меня повысили! Меля повысили в должности! Я был простым памятником, а стал Феей, которая разносит подарки!
– Ну, как, – напомнил Сидящий Пилот, – вы дадите мне ваш адрес?
– Я… ну конечно, конечно! – заторопился заключенный. – Летите по этой аллее, потом свернете направо и долетите до самого холма; сделайте круг над холмом и увидите дом с тремя трубами. Самая низкая труба – от моего камина. Вы не ошибетесь!
Сидящий Пилот повторил адрес, чтобы лучше запомнить его, попрощался со всеми и приготовился к полету.
Во время этого разговора кукле Пере, по правде сказать, было очень грустно. Вы помните ее? Это она не сводила глаз с Сидящего Пилота, а он даже не замечал этого. А сейчас Сидящий Пилот собирается улетать, и она никогда больше его не увидит. Слезы выступили у нее на глазах. Но она собрала все свое мужество и крикнула:
– Синьор заключенный, а дочери у вас нет?
– Есть, но она еще очень мала и не понимает, что такое подарки.
– Но ведь она вырастет! И вырастет без подарков. Хороший же вы отец: совсем не беспокоитесь о вашей дочери!
Серебряное Перо вынул трубку изо рта и в первый раз за все время рассмеялся.
Это было настолько странно, что все обернулись: никто еще никогда не видел, чтобы он смеялся. Ведь известно, что краснокожие никогда не смеются.
– Кукла Нера обманывать. Она хочет лететь с Сидящий Пилот.
