еще не было времени, где не существовало ни света, ни жизни.
Когда-то боги разорвали Пустоту, чтобы усеять небо звездами. Боги поместили в Пустоту солнце и луну и пробудили Вселенную к жизни. Но они не могли уничтожить Пустоту. Пустота была прежде начала Вселенной и останется после ее конца. В безжизненных глазах врикиля Дамра увидела Пустоту, и ей стало страшно от этого зрелища.
Дамра испытывала состояние паники только один раз в жизни. Это было во время Трансфигурации, когда она чувствовала, как ее тело поглощается божественной магией Камня Владычества. Но тогда ее паника сменилась чувством ликования. Сейчас же паника перешла в отчаяние.
Усилием воли Дамра подавила страх. Первым ее побуждением было сражаться с врикилем так, как она сражалась со многими другими врагами — создать иллюзорных двойников. Она помнила предупреждение Сильвита, что врикилей этим не обманешь, но ею двигало отчаяние.
Вся ее магия рассыпалась в прах, словно засохшая роза, чьи побуревшие лепестки безжизненной горсткой упали к ее ногам.
Врикиль сделал выпад своим мечом, Дамра отразила его своим. Отступив, он сделал новый выпад, который она тоже отразила. И тут она поняла: стоило ее мечу соприкоснуться с проклятым оружием врикиля, как разрушительная сила Пустоты теснее сжимала свое кольцо вокруг нее. Дамра ожесточенно сражалась, нанося удар за ударом и моля богов о том, чтобы врикиль допустил ошибку и оказался в уязвимом положении.
Но врикиль не допускал ошибок. Он отражал удары Дамры равными по силе ударами, словно был способен читать ее мысли. Сила Пустоты сгущала тьму вокруг места их сражения. Силы Дамры иссякали. Мужество начало покидать ее, вытекая, как кровь из смертельной раны. Меч в ее руках становился все тяжелее, и все тягостнее становилось сознание того, что она смертна.
Дамра была вынуждена снова и снова заглядывать в пустые глаза врикиля и всякий раз видела в них свою собственную пустоту. Эта пустота ширилась и ежесекундно становилась все темнее. Дамра начала терять саму себя. Память о том, кем она являлась, память обо всех событиях — радостных, горестных, страшных, возвышенных — проваливалась в ничто. Осталось лишь одно, последнее воспоминание — память о ее рождении. Оно напоминало колеблющееся пламя тонкой свечки, которая вот-вот потухнет вместе с ее последним дыханием.
Чары магии Пустоты, распространяемые Шакуром, лишили Дамру воли к жизни. Она опустила меч и, наверное, в следующее мгновение выронила бы его из рук. Но в следующее мгновение Джессан ударил своего врага кровавым ножом.
Нож вкусил крови. Теплая волна, пробежавшая по телу Шакура, напомнила ему о том, что когда-то и у него была кровь. Повернувшись, он увидел Джессана и кровавый нож в руке юноши.
Тот, у кого кровавый нож, наверняка прячет и Камень Владычества. Шакур не сомневался в этом. По- прежнему держа Владычицу в тисках своей магии, Шакур переместил внимание на обладателя ножа.
Эльфийские воины видели, как среди мощеного двора неизвестно откуда появился врикиль. Они знали, что это — существо, порожденное Пустотой, но не могли прийти на помощь Дамре и ее спутникам. Им не удалось даже толком рассмотреть врикиля, ибо в этот момент к Внешнему Кольцу полетел град вражеских стрел, а в лесу раздалось бряцание вражеского оружия. Эти звуки заставили солдат позабыть о происходящем во дворе и спешно готовиться к неравной битве.
Нападение на Внешнее Кольцо началось с атаки человеческих наемников. К этому воины Лиаля были готовы. Но они были застигнуты врасплох второй волной атакующих. На Внешнее Кольцо двигалась огромная армия каких-то чудовищ, с диким воем и ревом выскочивших из-под полога леса. Они были двуногими, но со звериными мордами, с рылом вместо носа и огромной пастью, утыканной острыми зубами. Они размахивали каким-то диковинным оружием. Их нападение отличалось редкой свирепостью и полным отсутствием страха. Они бросались на ворота и лезли на стену, широко ухмыляясь.
Тысячи, их были тысячи против сотни защитников Портала.
В чем состоял замысел Защитника? — не переставал спрашивать себя Лиаль. Понятно, Защитник хотел, чтобы Портал пал, но намеревался объяснить это чистой случайностью. Он всегда сможет оправдаться, заявив, что даже не подозревал о вражеской армии. Донесения, говорящие о противоположном, он прятал или уничтожал. И никто не сможет ему возразить. В живых здесь не останется никого.
— Отправьте гонца к восточному выходу Портала, — приказал Лиаль адъютанту. — Пусть передаст, что мы подверглись нападению крупной вражеской армии. Мы продержимся, сколько возможно, а они за это время должны подготовиться к обороне.
Адъютант ушел. Лиаль вернулся к окну.
Если бы знать причину, мысленно повторял он. Если бы только ее знать. Может, тогда и умирать было бы легче.
Тааны волокли к стенам приставные лестницы. Эльфы стреляли в них из луков, сражались и гибли. Поток чудовищ перехлестывал через стены. Тааны прыгали в ров. Верные обещанию, Вещие создали отряды иллюзорных солдат. Маги потрудились на совесть. Глядя вниз, Лиаль был не в состоянии отличить настоящих солдат от их мнимых соратников.
Враг, в которого попадала иллюзорная стрела, поначалу думал, что действительно ранен. Он видел кровь и ощущал боль. Противник мог даже потерять сознание. Однако потом он убеждался, что его рана — не настоящая. Иллюзия Вещих могла задержать врагов лишь на короткое мгновение, и не более того.
Сотня таанов подкатила к воротам Внешнего Кольца огромный таран. Эльфы обрушили на них поток стрел, часть которых достигла цели. Тааны падали, но их гибель не останавливала и не обращала в бегство других. Мертвые оставались лежать, а по их раздавленным телам упорно лезли новые тааны. От первого удара тарана по тяжелым железным воротам содрогнулась земля. Ворота устояли, но их петли ослабли, выбитые из своих гнезд. С ликующим воем тааны откатили таран для нового удара.
Ворота непременно падут. Лиаль знал, что не в силах этому помешать. У врага на один таран приходилось столько же солдат, сколько у него во всем гарнизоне. Лиаль приказал эльфам, находившимся у ворот, подняться на башни. Там можно будет хоть какое-то время продержаться.
Продержаться. Только что мы будем удерживать? — подумал Лиаль. Ответа на этот вопрос он не знал. Не переставая отстреливаться, эльфы начали отходить от ворот. Лиаль посмотрел на лес. Лес был полон оживших теней — это новые отряды таанов двигались к Порталу. Ворота с грохотом распахнулись. С торжествующими воплями тааны устремились в караульное помещение.
По лестнице грубо застучали кривые ноги таанов. Лиаль слышал их пронзительные голоса. Из-за двери распространялась волна отвратительного зловония. Телохранитель предложил Лиалю забаррикадироваться, придвинув к двери всю мебель, какая была в кабинете. Капитан покачал головой; считанные минуты, и тааны сметут все на своем пути. Схватив меч, Лиаль поспешил навстречу врагам.
Он был крестьянином и не боялся уронить свою честь или потерять ее. Ему предстояло другое: с честью погибнуть.
ГЛАВА 14
У Джессана от ужаса перехватило дыхание. Его руки одеревенели и утратили чувствительность. Тело дрожало, пересохший язык распух. Врикиль — чудовище из ночных кошмаров Джессана — протянул к нему свою черную руку.
— Камень, — произнес голос, пробившись в мозг Джессана и оставив там осколки жгучей боли. — Я знаю, он у тебя. Я найду его. Я буду трясти твои мозги до тех пор, пока ты не скажешь сам.
Джессан мог бы сказать правду, что камень находится вовсе не у него, а у Башэ. Только кому говорить правду? Врикилю? Страх вгрызался в его кости, но не мог завладеть его сердцем. С незапамятных времен тревинисы оберегали пеквеев — маленьких и хрупких созданий, которые привыкли полагаться на защиту сильных людей. И именно сейчас к нему, охваченному ужасом, пришло его настоящее, взрослое имя. Возможно, ему не представится возможности произнести это имя вслух, а другим — услышать. Возможно, никто не узнает его взрослого имени. Никто, кроме него самого. Но если он и погибнет, то погибнет, узнав свое настоящее имя.
Оберегающий.
Схватив кровавый нож, Джессан издал хриплый крик и бросился на врага. Он не надеялся на чудо и не думал одолеть это порождение зла. Старый костяной нож был не в состоянии пробить металл доспехов. Он надеялся, что врикиль убьет его быстро, чтобы он не выдал тех, кто искал в нем защиту.
