говорил, что родственники должны держаться вместе, и я верил тебе. Да, родственники всегда
— Не могу, Джессан, — ответил Рейвен. — Боги сделали свой выбор.
Выдержка изменила Джессану.
— Боги? — вскричал он. — Конечно, если они приняли облик высохшей пеквейской старухи. Дядя, ведь все в нашем селении знают о ее взбалмошности! Я…
Рейвен наотмашь ударил племянника по лицу и сбил с ног. Он не собирался щадить Джессана и потому ударил достаточно сильно. Мальчишке нужен урок, который он запомнит надолго.
Джессан сел, мотая гудящей головой. Он выплюнул выбитый зуб и отер кровь с края рассеченной губы. Быстро взглянув на дядю, он тут же отвел глаза. Никогда еще Джессан не видел Рейвена таким разгневанным.
— Воин никогда не позволяет себе непочтительно отзываться о богах, — сказал Рейвен, голос которого дрожал от ярости. — Жизнь воина в руках богов. Меня удивляет, что боги, вместо того чтобы сжать свои руки в кулаки, широко раскрыли их, оказав тебе великую честь. И еще: воин не позволяет себе говорить непочтительно о старших. Кто так говорит — просто жалкий и ничтожный трус.
Джессан медленно встал. Он стоял, глядя в лицо дяде. Юноша понимал, что поступил недостойно и заслужил полученное наказание.
— Я виноват, дядя, — сказал он. — Я позволил себе необдуманные слова. — Тыльной стороной ладони он снова отер кровь. — Прошу, прости меня.
— Ты оскорбил не только меня, — угрюмо напомнил ему Рейвен. — Проси прощения у богов.
— Я обязательно это сделаю, дядя, — пообещал Джессан.
— Тебе нельзя просить прощения у Бабушки, иначе тебе пришлось бы повторить все сказанное, а я верю, что подобные слова никогда больше не сорвутся с твоих губ. Но, начиная с этого момента, все, о чем бы она тебя ни попросила, ты исполнишь должным образом и без возражений. Так ты искупишь свою вину перед нею.
— Да, дядя, — ответил подавленный и опечаленный Джессан.
Он чувствовал: есть какая-то причина, по которой дядя не хочет брать его в Дункар. Других объяснений не было. Рейвенстрайк верил в богов, но при необходимости мог с ними и не согласиться. И Джессан очень хорошо об этом знал.
Через некоторое время суровый взгляд Рейвена смягчился, и воин обнял племянника за плечи и притянул к себе.
— Тебе предстоит увидеть дальние земли, Джессан, — сказал Рейвен, вновь отстраняя юношу от себя. — Ты побываешь там, где ни я, ни вообще кто-либо из нашего племени никогда не был. Ты увидишь диковинные народы, узнаешь странные обычаи, услышишь чужие наречия. Относись ко всему с уважением. Помни, что везде и для всех ты будешь чужестранцем.
Джессан кивнул. Он не решался доверить свои чувства словам.
— Я отправляюсь в путь прямо сейчас, — сказал Рейвен. — Когда вернешься из своего путешествия, придешь в Дункар. Я буду ждать тебя.
— Спасибо, дядя, — дрогнувшим голосом произнес Джессан.
Наступило тягостное молчание. Дядя и племянник оба ощущали это.
— Я думал, ты выступишь в путь только завтра, — наконец нарушил молчание Джессан.
— Я получил известие, — уклончиво ответил Рейвен. — Мне велят как можно скорее возвращаться в полк.
— Не забудь про доспехи, — сказал Джессан.
— Про них-то я не забуду, — глухо ответил Рейвен. — Можешь не сомневаться.
— Не знаю, что с ним стряслось, — признался Джессан Башэ. — С той самой минуты, когда я отдал Рейвену доспехи, он вел себя как-то странно. Мне он говорил, что доволен подарком, однако я почему-то ему не верю. Теперь я даже жалею, что не послушался дворфа и не бросил эти доспехи куда-нибудь в глубокий овраг. И еще. Рейвен сказал, что в Дункар меня не возьмет, поскольку я должен буду отправиться вместе с тобой.
Башэ испустил радостный возглас. Увидев подавленное лицо друга, он умерил свой пыл.
— Прости меня, Джессан. Я ведь знаю, как тебе хотелось отправиться в Дункар вместе с дядей. Он хоть сказал, почему не берет тебя с собой?
— Дядя сказал, что миссия, для которой нас с тобой избрали боги, несравненно важнее вступления в Дункарганскую армию. Я смогу это сделать после возвращения. Я хорошо подумал над его словами. Быть может, он и прав. Ты говорил, что нас ждут приключения и путешествие в земли эльфов. Еще никто из нашего селения не забирался в такую даль.
Башэ пританцовывал от радости, хлопая в ладоши.
— А я стану первым пеквеем, ушедшим так далеко! Я рад, что мы пойдем вместе. Одному мне было бы страшно, но когда ты рядом, я ничего не боюсь.
Джессан вздохнул и покачал головой. Увы, он не испытывал столь же радостных чувств, как его друг; наоборот, он был глубоко разочарован. Он взглянул на солнце, которое уже успело пройти высшую точку на небе и теперь постепенно клонилось к западу.
— Мне надо идти и проститься с дядей. Он скоро уходит. Иди к рыцарю, там с тобой и встретимся.
Джессан повернулся и ушел.
— Сегодня наверняка был самый отвратительный день в моей жизни, — пробормотал он, говоря сам с собой. — Как хорошо, что он скоро кончится.
Мысль о том, что все худшее сегодня уже произошло, принесла Джессану некоторое утешение. Вряд с ним может стрястись еще какая-нибудь беда.
Джессан успел отойти совсем немного, когда услышал за собой топот маленьких ног и голос Башэ, окликавший его. Он повернулся. Башэ стремительно несся к нему.
— Джессан, как хорошо, что я тебя догнал. Я забыл рассказать тебе замечательную новость, — выпалил Башэ, вспотев от радостного возбуждения. — Бабушка решила пойти вместе с нами.
ГЛАВА 11
Рейвенстрайк был готов отправиться в путь. Жители селения собрались, чтобы проводить его, а также дворфа. Дворф стоял, держа поводья лошади. Он слегка поглаживал животное по носу и при этом что-то негромко говорил. Густав отдал Рейвену свою лошадь. Поначалу воин не хотел принимать столь щедрый подарок, однако рыцарь вполне справедливо заметил, что ему самому больше не сидеть в седле. Знал Густав и другое: если оставить лошадь в деревне, практичные тревинисы запрягут ее в плуг. Уж пусть лучше боевой благородный конь окончит свои дни на поле боя.
Рейвен стоял, переговариваясь со старейшинами, которые не скрывали своего восхищения лошадью. К седлу сзади был прикреплен аккуратный парусиновый сверток. В седельных сумках лежали одежда Рейвена и запас пищи. Сейчас на воине были длинные кожаные штаны с бахромой и кожаная рубаха. Он надел все свои трофеи.
При появлении Джессана круг собравшихся расступился, пропуская юношу внутрь.
— Ну вот мы и расстаемся, племянник, — сказал Рейвен, с улыбкой поворачиваясь к нему. Он опустил руку на плечо Джессана. — Да пребудут боги с тобой в твоем путешествии, Джессан.
— Мне очень понадобится их присутствие, — невесело отозвался юноша. — Бабушка решила пойти вместе с нами.
Рейвен сразу же представил себе двоих самоуверенных юнцов, совершающих первое в жизни серьезное путешествие под опекой Пеквейской Бабушки. Уголки его губ изогнулись. Однако, видя опечаленное лицо племянника и ощущая его подавленность, Рейвен поспешно погасил улыбку.
— В таком случае, Джессан, на тебя ложится большая ответственность, — серьезным тоном произнес Рейвен. — Мы оказываем тебе особое доверие, поручая Бабушку твоим заботам.
Старейшины о чем-то тихо переговаривались и одобрительно кивали.
— Надеюсь, ты будешь достоин этого доверия и я смогу тобой гордиться, — добавил Рейвен.
Джессан вскинул голову. Лицо его просветлело. Он вернул уважение Рейвена!
— Я обещаю, дядя.
Рейвен обнял и поцеловал племянника. Потом он по очереди обнял всех старейшин и обменялся с ними
