К концу монолога все стояли.
'Что ж, — сказал себе Константин. — Если полез в кипяток, не стоит прикидываться мороженным'.
Он поднялся со стула, поправил рубашку за поясом брюк и решительно двинулся сквозь застывшую толпу к Галине…
Получилось много лучше, чем он ожидал.
… Недельный секс-марафон перечеркнул все надежды тренера на пробу сил команды. Костик легко уступал соперникам секунды, Галина — десятые, командный зачёт полз вниз, а влюблённые в пьяном угаре не слышали ни тренерских угроз, ни ворчания замполита…
Но истинные масштабы своей шутки Константин сумел оценить только по возвращении в Союз. Им обоим закрыли визы, отобрали синие паспорта и взяли подписки о невыезде. Они в разных кабинетах писали объяснительные и отвечали на вопросы недовольных людей с застывшими лицами в одинаково измятых скучных костюмах.
Константин отдал кассету с записью, которая тут же получила громкое имя 'Вещ. док. N 1'.
'Громкое' — потому что других 'доказательств' не было. Он настаивал на том, что идея принадлежит ему, что сообщников у него нет, что Галина тут ни при чём, что свои чувства к ней он ни с кем из берлинского радио не обсуждал…
Следователь, недоброжелательный молодой человек, не верил ничему и всё допытывался о подробностях аморальных отношений подследственного с комсомолкой Тульчевой. Были ли интимные отношения, сколько раз и в каких позах? Костик внимательно слушал вопросы, несколько суток молчал, а потом, не выдержав, пообещал при личной встрече набить следователю морду, и попросил занести свои слова в протокол…
И вдруг всё утихло.
Костика, хоть и вышибли из команды, зачислили в штат Измайловского РОВД, оставили в студентах, и даже позволили перейти на вечернюю форму обучения.
В университете им были довольны, на службе не 'доставали'… но спокойствия не было: ему нужна была ЭТА ЖЕНЩИНА!
И неделя безумной любви никак не охладила его пыл. Через месяц Костика скрутило так, что он не выдержал и позвонил ей домой. Ответила мама, выслушав его сбивчивые объяснения, трубку не бросила. Напротив, пригласила в гости.
Константин не стал откладывать. Отутюжив брюки и рубашку, надел галстук, купил 'Киевский' торт, цветы, и поехал на Кутузовский проспект, знакомиться с Галкиными родителями…
Эх, люди-людишки! Апломба до небес! А гонору!.. 'Если бы веры у нас было с маковое зёрнышко'… Тьфу! Это же надо такое придумать!
И всё-то вы видите. И всё-то вы знаете. И все такие умные. А вот такую 'весчь' простую, как 'любовь' раскусить не можете. А ведь всё просто. Если секс Создатель для вас нарочно сочинил, чтоб и самые ленивые хоть раз в неделю физкультурой занимались, то любовь, чтобы дать вам, дуракам, возможность хоть раз в жизни к Вселенной подключиться. Услышать, чего тут, у нас, в настоящем мире делается.
А вы как с любовью поступаете? Покупаете-продаёте?.. Размениваете на прописку с 'удобствами'? Будто не всё равно сколько 'любимых кресел' под свой единственный зад пристроить, или так уж важно — кило сервиладу ежедневно в унитаз спускать или два.
Зол я на вас. Правда. Потому что любить мне вас не за что.
А про 'Разделителя'… Ну, раз уж у нас такая откровенность случилась… Не я всю эту кашу заварил. Не я Душу дробить начал. И в вашей книжке ПРО ЭТО с большими подробностями изложено. И про Душу, которую Создатель по ребру преломил, и про то, как Он Сам эти две половинки на дальнейшее дробление благословил: 'плодитесь и размножайтесь'…
И про меня там есть, с огненным мечом, чтоб, значит, за 'процессом' присматривал, и особо одарённых осаживал. Я всего лишь винтик в этой механике…
Кочегар в котельной парохода.
Ладно. Слушайте, чего дальше было…
Фернану обиженных за спиной оставлять было никак нельзя.
В экспедицию вложены большие деньги, и не только королевские. Не записывать же в вахтенном журнале: 'Спасибо, что подбросили, прощайте'! Вернут. Да и зачем осложнять жизнь оставшейся в Испании семье: жене — Беатрис, сыновьям? И тестю… и шурину… они — хорошие люди, хотя и испанцы.
Фернан позаботился о них в завещании. Не богатство, — но достаток. Если, конечно, молодой, энергичный Элькано благополучно завершит путешествие, и никто не обидится за неожиданный уход. Поэтому Фернан решает 'умереть' на глазах у своей изрядно поредевшей команды. Он встречается с Франсишеком и посвящает его в детали 'отхода'.
На следующий день мактанский дато Лапулапу в грубой форме отклоняет просьбу посланца далёкого короля Испании пристать к берегу. Матросы видят, что их капитан не верит своим ушам, он в бешенстве: погрязший в грязи и невежестве царёк клочка суши не принимает дружески протянутой руки великой просвещённой цивилизации.
Забыв об осторожности и здравом смысле, Фернан с горсткой матросов рвётся к берегу. Нет. Никто из десанта не пострадал. Кроме капитана. Жертвы чуть позже выдумал для правдоподобности венецианец Антонио Пигафетта, боцман 'Виктории'. И если бы Фернан узнал об этом, он был бы весьма благодарен своему матросу за это украшательство.
27 апреля 1521 года Фернан закончил свою одиссею в прибое острова Мактан Филиппинского архипелага. Экипаж видел, как кровожадные туземцы вытащили израненного капитана на берег. Ни уговоры, ни посулы должного действия не возымели: дикари не выдали тело капитана испанцам.
Ещё бы!
Даже у дикарей не принято выдавать 'тело' живого человека…
Отец встретил дружеским рукопожатием.
— Роман Аркадьич, — представился он. — Наслышан о тебе, герой…
Константин, не ожидавший тёплого приёма, смешался и промолчал. Они расположились в гостиной комнате. Лариса Яковлевна, Галкина мама, принесла чай. 'Киевский' торт был благосклонно принят, нарезан и разложен по блюдечкам.
— А Галину… можно видеть? — несмело спросил Костя.
— Конечно, — хмыкнул Роман Аркадьич. — Минут через двадцать должна быть. Но её-то мнение известно. А вот с тобой что делать?
Костик поперхнулся чаем, на глазах выступили слёзы. Но от участливого предложения Ларисы Яковлевны 'постучать по спине' жестом отказался. Ему до дрожи хотелось узнать хоть немного о 'мнении' Галины. Но, судя по всему, обсуждать этот вопрос родители пока не собирались.
— В деканате юрфака мне рассказали о твоих необыкновенных лингвистических способностях, — сказал отец. — Это правда?
Костик пожал плечами.
Глупейшая история, которая произошла с полгода назад. Он не придал ей никакого значения. А вот, поди же ты… Кто-то запомнил. И доложил.
— Не знаю, — скромно сказал Костик. — В школе как-то не очень. А тут, вдруг, пропёрло…
Галкины родители переглянулись. Мама с непонятным возмущением, а отец весело, даже как-то по- приятельски.
