снежную вершину[35].
Как ни заманчива была для нас травянистая площадка выступа, мы все же предпочли спуститься на боковую морену ледника Гармо, поближе к воде, и там устроить очередной бивуак.
Наша одиннадцатая ледниковая ночевка находится в сердце Западного Памира, у стыка его величайших хребтов. Нас окружают гигантские вершины: пики Сталина, Молотова, Гармо и многие другие. Если посмотреть на карту, то видно, что ряд мощных хребтов ответвляется от меридионального хребта Академии наук, отделяющего систему ледника Федченко на востоке от целого ряда ледников на западе.
На севере, перед нами, в районе массива пика Сталина находится стык хребта Академии наук и крупнейшего широтного хребта Западного Памира – Петра Первого. Несколько западнее от него отходит изогнутый хребет ОПТЭ, разделяющий системы ледников Гандо и Гармо. Пик Гармо является узловой вершиной в хребте Академии наук: на северо-восток в этом месте отходит хребет Маркса – Энгельса, а на запад – Дарвазский хребет.
Между широтными хребтами лежат глубокие ущелья, в которых текут большие ледники. Системы ледников Гандо и Гармо дают начало потокам; они, сливаясь у маленького таджикского кишлака Пашимгар, образуют большую горную реку Хингоу. Через этот кишлак проходила в 1916 г. экспедиция астронома Я.И.Беляева, впервые проникшего к верховьям ледника Гармо.
Ледник Гармо имеет ряд левых притоков. Крупнейшими из них являются ледники Шокальского и Ванч- дара. Напротив устья ледника Ванч-дара к леднику Гармо справа выходит ущелье Аво-дара. Здесь Беляев установил астрономический пункт, а впоследствии, в 1931 и 1932 гг., располагался Базовый лагерь отрядов памирских экспедиций Академии наук.
Один из отрядов экспедиции открыл в 1932 г. в Дар-вазском хребте перевал Второй Пулковский в долину реки Ванч. Остальная часть нашего маршрута совпадала с путем этого отряда.
Вполне естественно наше желание: воспользоваться местоположением нашего лагеря, чтобы хорошо осмотреть все окружающее и поснимать. Тем более легко представить себе наше разочарование и негодование, когда утром, выбравшись из палатки, мы увидели, что все вокруг затянуто тяжелыми, свинцовыми тучами. Всю ночь шел снег.
Еще вчера вечером я начал готовиться к предстоящему фотографированию. Целый час я не давал покоя остальным возней в спальном мешке, перезаряжая кассеты для своего ФЭДа и теперь все это оказалось напрасным.
Ветер гонит облака вниз по долине Гармо. Александр, приглядевшись к случайным просветам облаков, предложил: «Задержимся на день и переждем непогоду. Не видеть сердца Памира, значит вообще не видеть Памира».
Я склонен был поддержать это предложение, но остальные два члена нашей группы и на этот раз напомнили нам о действительном положении вещей. В самом деле, продукты у нас были на исходе. Валентин без колебаний заявил:
«Я могу сказать одно, в этом «Сердце Памира» вчера вечером мы поделили последние крошки сухарей. У нас осталось лишь немного галет. Одиннадцать суток мы в пути, вдалеке от человеческого жилья. Еще, может быть, несколько суток мы должны быть на собственном иждивении. К тому же нас еще может задержать непогода, которая внесет поправки в наши и без того недостаточные рационы. Сегодняшняя погода – плохой признак. Задерживаться нельзя, надо итти вперед».
Пришлось повиноваться здравому смыслу. Тяжело уйти от здешних мест и не увидать их во всей красоте и нетронутом величии. В густой облачной мгле мы зашагали вниз по леднику Гармо.
Слева, не доходя до ледника Шокальского, мы увидели еще один ледник. Он нависал над песчано- каменистым склоном ущелья. Вот, наконец, виден ледник Шокальского. Уровень поверхности его конца на 40—50 м выше основного ледника. Ущелье, в котором лежит ледник Шокальского, уходит сначала прямо на юг, а затем поворачивает на восток.
По леднику Гармо путь легкий, и мы быстро идем вниз. Уже показалось ущелье Ванч-дара, но прежде, чем подойти к нему, мы пересекли ледник по диагонали, перейдя через несколько срединных морен.
Неожиданно для нас вход в ущелье преградило ледниковое озеро. Мы и раньше встречали на ледниках озера, но это было очень своеобразным. Об этом озере не упоминается в описаниях предыдущих экспедиций. Возможно, что участники Экспедиции 1932 г. из Аво-дара прошли другим путем к левому склону ущелья Ванч-дара. А может быть также, что озера тогда вовсе не существовало.
Это озеро вытянулось вдоль берега ледника Гармо на 350—400 м при ширине приблизительно в 100 м. Берег, на котором мы стоим, усеян камнями. Нам видно, как вода озера подтачивает противоположный, крутой берег. По нему к воде спускаются кулуары, по которым время от времени пролетают обломки породы и мелкий щебень.
Часть берега образует каменную стену, которая, словно бастион, охраняет подступы к озеру из ущелья. Но наиболее замечательным является ледяной мост, переброшенный через озеро. Мост – это мощная ледяная арка толщиной около 20 м, почти касающаяся поверхности воды. И вот мы по этому мосту на двадцатиметровой высоте над озером переходим на другую сторону. Итак, мы на противоположном берегу озера в ущелье Ванч-дара. Одноименный ледник не впадает теперь в ледник Гармо, и только вырывающаяся из-под его языка речка несет свои воды к леднику Гармо, образуя местами спокойные заводи.
Мы уже подходили к намеченной нами для ночевки удобной площадке на желтом речном песке, как вдруг Валентин бросился в сторону с радостным криком. Он поднял с земли полено арчи и, размахивая им в воздухе, кричал: «Мы на правильном пути – здесь были люди». Действительно, на полене виднелись обгоревшие места – значит, оно было в костре. Здесь в ущелье арча не растет, следовательно, ее могли занести, а тем более зажечь только люди. За все время перехода по леднику Гармо мы нашли первое вещественное доказательство, свидетельствующее о том, что здесь были люди.
Широкое ущелье Ванч-дара уходит на юг и затем поворачивает на восток, как и все ущелья этой системы. Ущелье окаймляется скальными гребнями, с которых сползают голубые висячие леднички. Голубизна их резко выделяется на фоне освещенных закатными, лучами солнца склонов. В это время дня лед в горах всегда кажется рельефнее, чем утром.
Вечером, на бивуаке, мы долго не могли уснуть: находка Валентина привела нас в возбужденное состояние. Кусок обгоревшего полена уже давно сгорел в нашем костре, уже был закончен скудный ужин, а
