воплощение. Он уже договорился с Мейрит, что она устроит так, чтобы патрины из Лабиринта задержали Эпло до появления Санг-дракса.
Что касается самого Санг-дракса, Ксар пришел к выводу, что вопрос о верности змеедракона не имеет решающего значения. После долгих размышлений над этим Ксар понял: главное, что движет змеедраконом, — это ненависть. Он ненавидит Эпло и хочет расквитаться с ним. Санг-дракс не успокоится, пока не разыщет Эпло и не уничтожит его. Однако на это потребуется определенное время, рассуждал Ксар. Даже для такого могущественного существа, как Санг-дракс, пройти через Лабиринт — не легкая задача. К тому времени, когда змеедракон обовьет своими кольцами тело Эпло, Ксар будет уже там и позаботится, чтобы его добыча не слишком пострадала.
Ближайшей же задачей для Ксара было умертвить меншей. Учитывая могущество Повелителя и его искусное владение магией, убийство двух эльфов, двух людей и одного гнома (ни один из которых умом не блистал) было делом пустяковым. Повелитель Нексуса мог бы уничтожить их всех разом — одним жестом руки и парой слов. Но его заботило не то, как их убить, а в каком состоянии окажутся их трупы после смерти.
Он несколько раз внимательно наблюдал за меншами в различных ситуациях и пришел к выводу, что даже мертвыми они не смогут противостоять титанам. Мужчина-эльф высокий, но тонкий, с хрупким костяком. Мужчина-человек высокий, с крепким костяком и развитыми мышцами. Но, к несчастью, похоже, он страдает от безответной любви и, как следствие, находится не в форме. Женщина-человек приземиста, но мускулиста. Гном, хоть и коротышка, силен, как все его сородичи, и, пожалуй, лучший из худших. Об эльфийке и говорить нечего — никуда не годится.
Поэтому важно, чтобы менши, умерев, стали физически сильнее, чем при жизни. Их трупы должны быть целыми и неповрежденными. И, самое главное, эти жалкие существа должны получить силу и выносливость, которой сейчас у них нет. Самое удобное — отравить их, но яд должен быть особым, таким, чтобы он, убивая тело, одновременно делал его здоровее. Крайне необычное, противоречивое сочетание свойств.
Ксар начал со склянки обыкновенной воды. С помощью рунической магии, рассматривая вероятности, он многократно изменял ее химический состав. Наконец он почувствовал уверенность, что добился того, чего хотел. Он создал эликсир, который будет убивать, но не мгновенно, а через определенное время, скажем — час или два, в течение которых тело начнет быстро наращивать костно-мышечную ткань. Этот процесс позднее еще более усилится при некромантии.
Яд имел один недостаток — тела будут изнашиваться гораздо быстрее, чем обычные трупы. Но эти смертные понадобятся Ксару ненадолго. Они нужны лишь для того, чтобы добраться до корабля и проникнуть в него.
Закончив с эликсиром, включая последнюю добавку для придания приятного вкуса и запаха пряного вина, Ксар подготовил праздничный стол: наколдовал всяческих яств, налил отравленное вино в большой серебряный кувшин, поставил его в центре стола и пошел приглашать смертных в гости.
Первой, кто ему встретился, была женщина-человек (он никак не мог запомнить ее имя). Ксар в самых изысканных выражениях попросил ее пожаловать к нему на ужин. Будут поданы лучшие деликатесы, созданные волшебством Повелителя. Он попросил ее привести с собой всех остальных, и Рега, взволнованная таким проблеском в их монотонной жизни, поспешила выполнять его просьбу.
Она отправилась на поиски Пайтана. Догадаться, где следует его искать, было несложно. Приоткрыв дверь в Звездную камеру, она заглянула внутрь.
— Пайтан, — позвала Рега, не решаясь войти. Она не была здесь с тех пор, как эта проклятая машина чуть не ослепила ее. — Ты не можешь выйти ко мне сюда ненадолго? Мне нужно тебе что-то сказать.
— Ох, как раз сейчас не могу, мое сокровище. То есть, я хочу сказать, подожди немного…
— Но, Пайтан, это очень важно. Рега с опаской шагнула в комнату и остановилась. Голос Пайтана доносился непонятно откуда.
— Придется немного подождать. Я и в самом деле не могу… Я тут, некоторым образом, попал в сложную ситуацию… Ума не приложу, как мне теперь слезть… понимаешь?
Рега не понимала, по крайней мере, пока не понимала. Раздражение оказалось сильнее боязни слепящего света, и она прошла в глубь Звездной камеры и, уперев руки в бока, сердито осмотрелась.
— Пайтан, сейчас же прекрати свои шуточки. Куда ты спрятался?
— Я здесь, наверху! — донесся до нее сверху голос Пайтана.
Задрав голову, Рега удивленно посмотрела в нужном направлении.
— Пресвятые предки, Пайт, чего ради тебя туда занесло?
Эльф, забравшийся на одно из огромных кресел, смотрел на нее сверху. По его словам и виду было ясно, что он крайне смущен.
— Я залез сюда… чтобы… как бы это объяснить… посмотреть, какой… отсюда открывается вид, понимаешь?
— Ну и какой же? — осведомилась Рега. Пайтан поморщился от ее иронии.
— Неплохой, — ответил он, оглядываясь с притворным интересом. — Все очень даже мило…
— Полюбуйся лучше моей задницей, — выпалила Рега.
— Не могу, дорогая. Не тот угол зрения. Вот если бы ты наклонилась…
— Ты влез туда, чтобы узнать, как работает это проклятое кресло! — обличала его Рега. — А теперь не можешь слезть. О чем ты только думал? Представлял себя титаном? Или, может, ты надеялся, что машина по ошибке примет тебя за титана? Почему бы и нет? Такой же безмозглый!
— Рега, мне нужно было кое-что проверить, — жалостливо оправдывался Пайтан. — Мне показалось, что у меня возникла отличная мысль. Титаны — ключ к этой машине. И теперь я это знаю. Вот почему она сейчас не работает так, как надо. Если бы они были здесь…
— Нас всех уже бы не было, — мрачно вставила Рега, — и не о чем было бы волноваться, разве что об этой дурацкой машине! Как ты умудрился туда забраться?
— Влезть наверх было легко — ножки кресла немного неровные, с выбоинами, есть на что опереться ногами, а эльфы, ты знаешь, всегда были отличными скалолазами и…
— Ну и слезай таким же образом, скалолаз.
— Не могу. Я упаду. Я уже пробовал — нога соскользнула. Я едва успел зацепиться. И как подумал, что будет, если я полечу головой вниз в колодец… — Пайтан вцепился в край кресла.
— Ты себе просто представить не можешь, какой он глубокий и темный, если смотреть отсюда, сверху. Могу поспорить, он идет до самого основания Прайана. Я представил, как буду падать и падать — без конца…
— Не думай об этом! — с раздражением оборвала его Рега. — Так только хуже!
— Вряд ли. Куда уж хуже! — пожаловался Пайтан. — При одном только взгляде вниз я чувствую, что меня вот-вот стошнит. — Его лицо и в самом деле позеленело.
— Меня уже начинает тошнить от всех этих твоих штучек! — проворчала Рега, отступая на всякий случай на несколько шагов. Она задумчиво посмотрела на него. — Первое, что я сделаю, когда сниму его оттуда — если сниму, — это запру дверь этой проклятой комнаты и выброшу ключ.
— Что ты сказала, дорогая?
— Я сказала, что, если Роланд забросит тебе наверх веревку? Ты бы мог привязать ее к ножке кресла и потом съехать по ней вниз.
— А нельзя ли обойтись без твоего брата? — недовольно проворчал Пайтан. — Разве ты сама не можешь это сделать?
— Чтобы забросить веревку так высоко, нужна сильная рука, — ответила Рега.
— Роланд мне потом житья не даст, — с горечью посетовал Пайтан. — Слушай, у меня идея. Позови сюда волшебника.
— А? — раздался дребезжащий голос. — Кто тут звал волшебника?
В комнату вошел старик. При виде Реги он разулыбался, приветственно приподнимая свою потрепанную шляпу.
— Вот и я. К вашим услугам. Бонд меня зовут. Джеймс Бонд.
—
— Кого я вижу! — старик замер на месте. — Это же доктор Нет! Он нашел меня! Не бойтесь, дорогой
