мальчиков».
Станет судьей… Эта ее мечта не сбылась. Радж теперь работает в торговой фирме. Он сам так решил. Сказал, что не хочет всю жизнь смотреть на людские страдания, ежедневно общаться с преступниками, ворами, убийцами. Она поняла его и, к собственному удивлению, очень легко отказалась от своей многолетней идеи.
Да, он не станет судьей, как его отец. Но ведь он так не похож на отца, так терпелив, так нежен, так умеет прощать. Зачем ему каждый день погружаться в то, что, может быть, и сделало его отца таким жестоким к ней и к своему сыну. А вдруг и на Раджа окажет влияние царящая в суде неумолимость и бессердечие закона?
Пусть он идет своей дорогой, делает то, что хочет. У судьи, как считал его отец, не должно быть ни одного пятнышка на мантии, даже такого, которое видят только злобные глаза сплетников. Зачем Раджу всю жизнь думать о том, что скажет завистливая соседка или оскорбленные родственники осужденного.
Нет, она не хочет, чтобы ее мальчик становился таким, как отец. Довольно и того, что он получит образование и останется честным человеком. Сын судьи не будет судьей, но не будет и вором.
И все-таки ей до сих пор было больно при мысли о Рагунате. Она не позволяла себе думать о нем, но иногда эти мысли приходили помимо ее воли.
Однажды он встретит их случайно на улице и сразу поймет, что этот красивый прекрасно одетый юноша рядом с ней – ее сын. Такой нежный, такой любящий мать мальчик, который мог бы любить и своего отца, мог бы вырасти, окруженный лаской и вниманием в чудесном доме. У него было бы счастливое детство, прекрасная юность, лишенная заботы о куске хлеба, о болезненной матери, были бы замечательные учителя и воспитатели. Но они справились и вдвоем. Она вырастила своего сына без помощи отца, сам Радж помогал ей в этом. Она одолела злой рок, так ей казалось.
А вот как он, Рагунат? Что случилось с ним в эти годы? Как он прожил их?
Может быть, у него в жизни случилась другая любовь, навсегда вытеснившая воспоминания о Лиле, сделавшая их неясными и незначительными. Может, в его доме много других детей, ничуть не похожих на Раджа, холеных, избалованных детей уважаемого человека, судьи, благородного господина Рагуната.
Она не испытывала зависти к той, которая, возможно, заменила ее в сердце мужа, и тем более, ненависти к этим детям. Нет, это было бы совсем не похоже на Лилю. Смирение и прощение жили в ней всегда, воспитанные в детстве или переданные от матери, бабки, прабабки – по уходящей в глубь бездонных веков ниточке поколений самоотверженных дочерей Индии, привыкших терпеть и склонять голову перед чужими решениями. Но вместе с ними по той же нити она переняла их незаметное мужество, их негромкую решимость, их упорство и верность.
Она вырастила сына, окончив тем самым свой спор с Рагунатом, – так она думала. Теперь пусть судьба решает, узнает ли он о своей ошибке, которую если кто и назовет преступлением, то не она, Лил я; найдет ли он когда-нибудь, случайно или нет, тех, кого отринул от себя, не разобравшись, поверив в ложь и унизив свою любовь этой ложью.
Сама Лиля не собиралась предъявлять Раджа судьбе как доказательство небесполезности своей жизни. Женщина так никогда не поступит со своим ребенком, оставив эту сомнительную честь тщеславию мужчин. Он был не оправданием, он был самой жизнью, любовью, надеждой. Все слилось в нем для маленькой усталой женщины, запертой в чистеньком, нарядном, но таком пустом без сына доме.
Они переехали сюда несколько лет назад, когда Раджу исполнилось двадцать. Он сказал тогда, что лучшим подарком для него стала бы новая квартира, снимать которую им было теперь вполне по карману – ежемесячный доход Раджа составлял уже приличную сумму.
Радж объяснил Лиле еще задолго до этого дня, что стал после окончания школы студентом торгового колледжа и, кроме того, получил работу в солидной фирме, настолько солидной, что она даже младшим приказчикам платит очень приличные деньги. Лиля была поражена его окладом. Таких денег не получали даже самые преуспевающие из ее соседей. Очевидно, ее мальчику везет, ему попались в жизни люди, умеющие ценить его ум, душевные качества и честность. Конечно, такого юношу будет стараться удержать у себя любая фирма, понимающая толк в сотрудниках. Лиля, преисполненная гордости и благодарности к тем, кто сумел оценить ее сына, мечтала нанести визит хозяину и поблагодарить его за такое внимание к ее Раджу, но тот долго отговаривал мать и наконец отговорил, напугав ее тем, что это принесет ему кучу неприятностей. Хозяин, уверял Радж, помешан на европейских порядках, во всем старается быть похожим на иностранца, и такое проявление церемонной индийской вежливости ему бы не понравилось. К тому же, если его благодарить за то, как он обходится со своим новым приказчиком, хозяин может решить, что сам Радж считает такое обращение незаслуженным подарком, а это было бы глупо со стороны Лили и ее сына.
Лиля пробовала слабо возражать, говоря, что вежливость и признательность не могут быть глупы, но Радж, смеясь, дразнил ее старомодной и простодушной провинциалкой, так и не привыкшей жить в большом городе и общаться с людьми, его населяющими.
Что касается жителей Бомбея, то тут он, пожалуй, оказался прав. Лиля так и не нашла себе никого в этом городе, кого могла бы назвать своим другом. Мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться, делились на тех, кто обращался с ней с подчеркнутым уважением, ценя ее скромность и ту достойную жизнь, полную труда и самоотречения, которую она вела, и тех, кто не переставал донимать ее, не веря, что такая красивая женщина может совсем забыть о себе и не желать приобрести богатства, используя свою красоту. Женщины – а это были, в основном, соседки – не испытывали к ней большой симпатии, принимая ее отстраненность за надменность. Лиля не слушала сплетен, не передавала каждому мнение о нем, высказанное соседом, всегда торопилась домой, к сыну, или в лавку с работой, ни разу не была замечена с мужчиной, одевалась просто, а потому скоро они потеряли к ней всякий интерес, вспоминая о ее существовании, лишь когда она попадалась в поле их зрения. Не нашлось ни одной, которая отнеслась бы к ней с искренней теплотой, захотела бы понять, что скрывалось за строгостью ее взгляда, немногословностью и отсутствием любопытства. Правду сказать, она сама была отчасти виновата в этом, так как интересовалась только своим сыном, его успехами и здоровьем.
Теперь она жила одна – в ожидании сына и того чудесного дня, когда он вернется.
Глава восемнадцатая
Утро этого дня не обещало ей ничего необычного. Вернувшись с базара, она приготовила обед, смахнула пыль с мебели, вымыла и без того сверкавший чистотой пол. Потом легла и погрузилась в ставшее в последнее время привычным состояние полусна, в котором являлись ей смутные образы прошлого.
Однако через какое-то время забытье было нарушено звуком поворачиваемого в замке ключа. На веранде мелькнула тень, скрипнула половица, и Лиля, вскочив, прижала руки к запылавшим щекам, не смея поверить, что с одиночеством покончено.
– Мама! – этот голос положил конец последним сомнениям.
Она сделала шаг ему навстречу и, вся подавшись вперед, вскрикнула:
– Радж!
Чего только не было в этом крике! Сколько чувств слилось в голосе матери, произносящей имя своего сына после долгой разлуки! Радж застыл на мгновение, поняв то, что испытывала в эту минуту его мать. Да и сам он был счастлив не меньше.
Он с радостью обнял бы ее теперь и заплакал – от счастья и горя всего пережитого, всего испытанного в тюрьме. Но разве преуспевающий торговец должен плакать при встрече с матерью, вернувшись из деловой и вместе с тем интересной поездки в разные страны, полные чудес и удовольствий.
Встряхнув головой, он пошел к ней с широкой улыбкой, раскинув руки, в каждой из которых было по чемодану.
– Хелло, мама, моя дорогая! – весело сказал заморский гость, принимая мать в свои объятья.
– Радж, Радж, – шептала она, прижавшись к сыну.
Он сразу увидел, как она постарела за это время. Его отсутствие не проходит для нее даром, он понимал, каково ей томиться в комнатах наедине с самой собой.
Он вдруг испугался, что следующая его отсидка погубит мать, доведет ее до могилы. Но разве нищета лучше? Бедная мама! Радж изо всех сил обнял ее, наконец, бросив чемоданы.
– Сынок, милый, покажи скорей, какой ты стал. – Лиля отстранилась от сына, чтобы хорошенько рассмотреть его лицо, прическу, костюм, весь его облик, такой красивый и мужественный.
