Потом Лиф осторожно выглянул в щелочку для глаз и увидел, что густой дым от факела наконец начал смешиваться с красным смерчем.
И Рой начал успокаиваться, замедлять движение, редеть. Насекомые улетали в темноту и садились на стены своего Улья. И то, что было раньше скрыто их живой завесой, наконец открылось взору — сияющая пирамида в центре.
Очень медленно Лиф поднял руки и один раз дернул за веревку. Барда и Жасмин поняли сигнал и перестали опускать Лифа. Мальчик повис в воздухе, зачарованно глядя сквозь едкий дым на гору сокровищ — золота, драгоценных камней и выбеленных временем костей, которую за сотни лет собрал живой песок. Все эти вещи не были свалены как попало, а составляли ровные ряды сот.
Лиф говорил себе, что ожидал чего-то подобного, однако реальность превзошла самые смелые догадки.
Все, что не могло сгнить или распадалось так медленно, что нуждалось в замене только через несколько веков, пошло на строительство чудовищной башни. Черепа и кости, бутылки и кувшины, монеты, камни, стеклышки, золотые цепи, кольца и браслеты… Все это составляло одну гигантскую драгоценность.
Пирамида смерти. Сколько человеческих жизней ушло на сооружение башни? И что таится в этих сотах? Скорее всего, потомство Роя. Сначала яйца, потом личинки, которых холят и лелеют, кормят вонючим пюре из разлагающихся красных мух и ящериц, пока черви не превращаются — в кого? Лиф не знал таких насекомых. Может быть, они вообще не насекомые, а какая-то иная форма жизни. Древнее существо, которое прожило, постоянно обновляясь, тысячи лет. Рой.
Лифу до боли хотелось разрушить грозную башню, посмотреть, как она рухнет в темноту, где затаилась Королева Роя — мерзкое раздувшееся тело, извивающееся и выдавливающее из себя все новые яйца.
Но он знал, что если прикоснется к пирамиде, то на него нападет весь Рой и никакой дым их не удержит.
А Пояс горел и дрожал. Где-то в глубине башни хранится камень, который он ищет. Алмаз? Аметист? Изумруд? Лиф видел множество прозрачных, сиреневых и зеленых камней. Который из них тот самый?
Он откинул капюшон и задрал рубашку, чтобы посмотреть на Пояс. Из-за дыма топаз и рубин были почти не видны. Зато опал горел как огонь.
Что это значит? Лиф попытался вспомнить, что написано о магической силе опала в «Волшебном Поясе Тилоары».
* Опал, символ надежды, сияет всеми цветами радуги. Он показывает будущее и помогает тем, кто плохо видит. Опал…
Что дальше? Лиф плотно закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но это не помогло. Он не помнил продолжения.
Мальчик взглянул на вершину пирамиды. Скорее всего, камень должен быть там, потому что его бросили в Зыбучие пески незадолго до того, как свергли короля Эндона, то есть около шестнадцати лет назад, а башня сооружалась тысячелетиями.
На самой вершине торчал кинжал Жасмин. Это последнее, что забрал песок, поэтому он лежал сверху. Когда-нибудь металл заржавеет и развалится, но камень в рукоятке сохранится. Под кинжалом были золотые монеты, медаль чемпиона Ритмерских Игр и белые кости.
Лиф содрогнулся. На костях не осталось ни клочка плоти, но он знал, что это останки Карна Второго и Карна Восьмого, Серых Стражей. Рой работает быстро.
Вдруг мальчик осознал, что видит пирамиду лучше, чем раньше. Ему больше не мешает дым. Факел начал гаснуть. У Лифа засосало под ложечкой. Долго ли Рой будет бояться дыма и держаться у стен? Когда факел потухнет…
Лиф всматривался в кости, браслеты, камни, череп лошади, а под ним…
Его сердце замерло. Под ним лежал камень цвета звездной ночи.
В голове мгновенно вспыхнули забытые слова из «Пояса Тилоары»:
…Опал имеет особую связь с лазуритом, небесным камнем, могучим талисманом.
Лазурит! Он был встроен в ячейку, в которой пока не было личинки. Четвертый камень Пояса Тилоары.
Лиф потянулся к нему, но отдернул руку. Если вынуть камень, то упадет все то, что лежит сверху. И тогда Рой нападет на него. Смерть наступит раньше, чем он успеет донести лазурит до поверхности, и тогда и камень, и весь Пояс навсегда останутся в Улье.
Ему пришла в голову идея заменить лазурит чем-нибудь другим. Чем-то такого же размера. Он отчаянно начал копаться в карманах, хотя помнил, что у него ничего нет.
Вдруг пальцы нащупали что-то в верхнем кармане рубашки. Что-то маленькое, твердое, странной формы.
Деревянная птичка Жасмин! Как раз подходящего размера.
Рой жужжал с нарастающим недоверием. Дым почти иссяк, и насекомые просыпались. Задержав дыхание, Лиф потянулся к лазуриту. В другой руке он держал игрушку.
Мальчик вынул лазурит. Он был теплым и поддался легче, чем Лиф ожидал. Камень словно сам хотел освободиться. «Опал зовет его», — подумал Лиф, чувствуя ответное тепло Пояса.
Убрав руку, он тут же сунул на место камня деревянную птичку. Однако недостаточно быстро. Вершина пирамиды зашаталась. Гудение насекомых стало злее, громче. На него ринулось красное облако. Лиф почувствовал на коже его обжигающее прикосновение и еле сдержал крик боли.
Пот заливал ему глаза. Скрежеща зубами от боли, Лиф вытянул руку и дважды дернул за веревку. Пирамида качалась. Если она упадет…
На вершине колебался кинжал Жасмин. Сунув под мышку угасающий факел, Лиф схватил кинжал.
Убийственно медленно его тянули наверх. Рой пока не знал, что его обокрали. Слабый дым все еще действовал. Наконец Лиф выбрался на свежий воздух.
Как только он встал и протянул руку с камнем Барде и Жасмин и разжал кулак, желтые облака, затягивающие небо, разорвались, как ветхая тряпка. Луна и звезды осветили землю, а лазурит ответил им радостным сиянием, словно маленькое зеркальце.
Он занял свое место на Поясе, ожив в лунных лучах.
— Мне пришлось оставить там твою птичку, Жасмин. Зато я принес тебе вот это, — с этими словами Лиф протянул ей кинжал. Она молча взяла его и спрятала под курткой. — Лазурит — это талисман. Теперь с нами ничего не случится, но надо скорее убираться отсюда.
Когда они спустились с горы, Лиф помазал укусы Роя целебной мазью Жасмин. Боль немного утихла, теперь он, похоже, вынесет долгий путь по пустыне.
Звезды указывали им дорогу.
Лазурит защищал от опасности. Но только когда друзья перелезли через каменные гряды, окружающие холмы, и уселись на твердую землю, Лиф смог рассказать обо всем, что видел в Улье.
— Теперь у нас есть четвертый камень! — бодро сказала Жасмин. — Осталось раздобыть еще три, и уж точно это будет гораздо проще, чем сейчас.
Лиф молчал. Не сразу друзья догадались, что он спит.
— Будет проще, чем сейчас! — упрямо повторила Жасмин, обращаясь к Барде.
Тот вглядывался в утомленное лицо мальчика. Как же он повзрослел! Сколько испытаний прошел! И
