своим присутствием здесь навлекла на него беду и унижение. Все это дело ее рук. Если бы она с самого начала покорилась и не убежала в аббатство, отец не привез бы ее сюда. Мука от мысли, что она никогда бы не узнала любви Уилла, казалась ничтожной по сравнению с терзаниями, что она может стать причиной его поражения или даже смерти. В браке с Ги ее ожидало много порочного и жестокого, но она бы с радостью заплатила эту цену, чтобы спасти Уилла даже от раны, нанесенной его гордости.
Уилл отпер дверь ключом, спрятанным за широким кожаным ремнем, и ступил в темноту погреба.
С уверенностью человека, знающего дорогу, он прошел вперед и наклонился, чтобы развязать пораженного Вальнуара. Без помощи острого клинка это было долгим делом, и до Вальнуара дошло, что кроется за этим событием.
Поднимаясь к верхним ступеням заиндевевшей лестницы, Вальнуар, тайно злорадствуя, сжимал сложенные веревки, которые ему, безусловно, пригодятся. Подняв один из мечей, брошенных на землю, Вальнуар провел всех одиннадцать обезоруженных охранников в глубину сырого погреба и запер дверь. Он поместил ключ за свой кожаный ремень, собрал оружие, оставив себе только меч и кинжал, а все остальное зарыл в белый, хрустящий снег: вдруг люди Уилликина сломают дверь изнутри или кто-нибудь придет им на помощь, так пусть оружие будет спрятано! Вальнуар считал, что сможет выиграть драгоценное время и уйти подальше от дома Уилликина.
В свете факелов Касси приглядывалась к Беате, заслоненной мясистой грудью Айлона, и вдруг увидела, что кроткая женщина с несвойственной ей глубокой враждебностью пристально смотрит на Вальнуара. Все ее чувства затмило сознание, что именно этот человек, уже однажды принесший ей страдания, теперь представляет серьезную угрозу ее любимому. Касси понимала Беату — ею владели те же чувства. Она была готова на любые действия, лишьбы уничтожить этих свирепых врагов.
Острием кинжала Вальнуар заставил Уилла растянуться на снегу и лежать без движения. Крепкими веревками он связал ему руки и лодыжки, а тем временем Айлон хвастался, как по крыше конюшни забрался в дом. Не имея времени на поиски своих коней, Вальнуар забрал из конюшни первых попавшихся.
Айлон посадил Касси перед своим седлом, на хорошо обученного коня Тома, а Вальнуар поместил Беату за спиной Айлона и привязал руки обеих женщин к седлу. Связанного Уилла он положил лицом вниз на Найтфолла, а сам вскочил в седло позади врага, чье унижение доставляло ему удовольствие. Он и понятия не имел, как ему повезло, что сначала на спину коня он положил его хозяина: Найтфолл никому, кроме Уилла, не позволял оседлать себя.
Вальнуар понимал, что такой опытный воин, как Уилл, не оставит пределы Уилда без охраны, поэтому все-таки счел за лучшее покинуть Уилд под покровом ночного леса, а пока сделать передышку.
Уилла сбросили на землю под деревом, а связанных вместе женщин оставили под другим. Никто не позаботился укрыть их от зимней стужи и падающего снега.
Французы решили по очереди охранять своих узников. Выспавшийся в погребе Вальнуар заступил на пост первым. Наблюдая за Уиллом, он приходил в неистовство: густые ресницы рыцаря лежали неподвижно на щеках, словно его не заботило положение, в которое он попал.
На самом же деле в мозгу Уилла шла напряженная работа: как освободиться от веревки?
Когда-то Водери сказал Уиллу, что французы считают его хорошим тактиком. Да, он не так прост, чтобы рисковать своим планом, когда ни один вариант не определен. Сейчас слишком поздно горевать о прошлых ошибках. Он должен придумать надежный способ спасти их всех. Задача казалась неразрешимой, но он единственный человек, кто может поставить французов в безвыходное положение лишь с помощью простых людей Уилда, и он сделает это. Более того, лишь с помощью людей, поставленных в охрану у опушки леса.
Том вскинул руку, защищаясь от ярко-розового света занимающегося ясного дня. Спотыкаясь, он вышел из дома, где явно слишком долго проспал. Почему его не разбудили, когда подошла его очередь стоять в охране? Сначала Том было оскорбился, но, взглянув на дом Уилла, не увидел привычного дыма из трубы. Это было необычно и страшно. Сердце его застыло.
Сквозь сонное бормотание остальных людей до него дошло, что произошло нечто ужасное. Он бросился по покрытой снегом земле через поляну и выбрался на тропинку, ведущую к странно притихшему дому.
Заслышав звук шагов, Кенуорд снова завопил охрипшим от многочасового непрерывного крика голосом. Когда дверь распахнулась, он чуть не заплакал от радости: наконец-то прибыла подмога.
— Что случилось? — взволнованно спросил Том, опустившись на колени перед братом, чтобы развязать его и девочку.
— Большой француз держал кинжалы у горла Касси и Беаты, а Уиллу приказал связать нас. Потом я слышал, как он приказал Уиллу вести его туда, где содержался другой пленник.
Том нахмурился — несчастье лежит на его совести. Это его вина, что он не смог остановить убегающего француза, да еще и позволил тому завладеть его мечом! Он же хвастался, что ничего подобного с ним не случится! Какой же он жалкий, трусливый рыцарь!
— Что будем делать? — подгонял Кенуорд старшего брата, еще надеясь, что какое-то чудо поможет предотвратить зло.
— Олли и Стивен мертвы. — Это печальное сообщение исходило от охранника, стоявшего в открытой двери.
Удивившись, Том посмотрел на говорившего, лет на десять старше его. До него дошло: только потому, что он рыцарь, этот человек и, похоже, все оставшиеся в живых ждут его команды.
С самоуверенным спокойствием Том распрямил плечи и молча поклялся, что, вновь обретя мужество, вернет себе утраченную честь.
— Я поведу всех, кто остался, спасти наших людей! — Том молился, чтобы воины поверили в него и последовали за ним на поиски.
К этому времени все ночные охранники были освобождены из погреба, и там остались только два мертвых защитника подходов к конюшне. Том только сейчас полностью осознал, как был глуп, считая войну веселой игрой. Он внезапно повзрослел.
Оседлав коня одного из погибших, он повел горстку храбрецов по следам боевых коней, уносивших их хозяина и двух женщин.
— Глупец! — негодовал Вальнуар, тыча в спину Уилла обнаженным мечом, когда тот, подняв голову, взглянул на бескрайние белые поля без малейших признаков французских лагерей. — Ты завел нас не туда и надеешься, что твои люди нападут на нас сзади, прежде чем мы окажемся у своих? — Ожесточенность в его голосе выдавала страх, что так может произойти на самом деле.
Если бы Вальнуар мог видеть лицо человека, лежащего перед ним, то заметил бы, что это зрелище привело того в замешательство.
Как такое могло произойти? Ну ладно, французы ушли, и черт с ними, но что же стало с лучниками, которых он поставил за этими снежными заграждениями охранять внешние границы Уилда? Он вел захватчиков прямо сюда, абсолютно уверенный, что загоняет их в неожиданную ловушку.
Все еще сидя на коне, с которого спешился Шарвей, чтобы подойти к Вальнуару, Касси с Беатой по застывшему лицу Уилла поняли, что он не ожидал такого исхода.
Беата тяжело вздохнула, а у Касси перехватило дыхание, когда Вальнуар вдруг столкнул связанного Уилла на землю. Подняв обеими руками меч, Вальнуар уже был готов вонзить его в сердце беззащитного рыцаря, но Уиллу удалось перевернуться на бок, когда грозный меч уже опускался. Прежде чем Вальнуар снова поднял его, раздался знакомый голос. I
— Ты не ошибся в направлении, братец? — Голос Водери был полон сарказма. — Наши сторонники решили вернуться туда, откуда пришли и где они действительно нужны. Они идут присоединиться к силам, осаждающим Оксфордский замок.
— Но на чьей стороне они там будут сражаться? На стороне французов или станут предателями и перейдут на сторону англичан? — ядовито спросил Вальнуар, окинув прищуренным взглядом близнеца, стоящего в двух шагах от него. — Ты тоже думаешь провести меня? После многих лет тебе следовало знать меня получше! Анри трус, и хотя ему, несомненно, не терпится поскорее оказаться в относительно безопасном месте вблизи замка, он слишком тщеславен, чтобы уйти, не позаботившись о моей безопасности.
Водери невесело рассмеялся:
— Власть, которую ищет Анри, дашь ему не ты, а скорее, благодаря смерти нашего дяди, я.
