— Что посоветуем? — спросил Кадгар, хотя ответ, собственно, был для него очевиден.
— Собирать правителей всех здешних земель, — ожидаемо ответил Лотар. — Нужно, чтобы они поняли опасность. Против Орды ни одно королевство в одиночку не выстоит. Мое королевство попыталось — и его больше нет. Нельзя позволить такому случиться и здесь! Люди должны объединиться и сражаться вместе!
Ладони его, державшие поводья, сжались в кулаки, Лотар распрямился горделиво — и Кадгар снова увидел перед собой могучего воителя, много лет водившего армии Штормграда и незыблемо хранившего рубежи королевства.
— Хотелось бы верить, что выслушают и поймут, — сказал Кадгар тихо.
— Они послушают, вот увидишь! — заверил Лотар.
Оба замолчали. Они-то, в отличие от местных королей, своими глазами видели мощь Орды. А ведь здешние могут и не захотеть жертвовать своим ради общего блага. Если откажутся выступить разом — погибнут. Орда пройдет сквозь их земли, как через Штормград, уничтожая все на пути.
Второй пролог
Он стоял на высокой башне, глядя на мир под ногами. Там лежал город — раздавленный, захваченный, превращенный в руины, захлестнутый неумолимым потоком, обрушившимся на эту землю.
Он — огромный, могучий, опирающийся на исполинский боевой молот — стоял недвижимо на каменном шпиле, уткнувшемся в небо, и смотрел, а ветер трепал длинные темные волосы, заплетенные в косицы, швырял их на скуластое, резкое, будто из камня высеченное лицо, на длинные клыки, торчащие из нижней челюсти. Солнце плясало на гладкой, изумрудно отсвечивавшей коже, блестело нестерпимо на множестве медальонов и трофейных побрякушек, украшавших шею и доспех на широченной груди. Торс, плечи и ноги укрывала тяжелая броня, глянцевито-черная, испещренная рубцами и вмятинами, усаженная сверкающими бронзовыми умбонами. Окоемы сверкали золотой чеканкой, выдавая знатность и ранг хозяина.
Наконец ему надоело созерцание. И он воздел над головой огромный черный — черней сажи — каменный молот и взревел. Боевой клич, исполненный призыва и ярости, понесся над руинами и окрестными полями, отразился от камней, от дальних холмов, вернулся эхом.
Внизу темная волна нашествия остановилась. Каждый орк Орды замер, глядя на одинокую фигуру высоко в небе.
Стоящий снова заголосил, потрясая молотом, — и Орда взорвалась криками радости, приветствуя вождя. Довольный, Оргрим Молот Рока опустил оружие, чьим именем называл себя, и захлестнувшая город волна нашествия вновь принялась за работу.
Внизу, за городскими воротами, на кушетке покоился еще один орк — тощий недомерок, укрытый, однако, дорогими пышными шкурами. Рядом с кушеткой сложена богатая изысканная одежда. Но к одежде этой не прикасались неделями: орк уже долго лежал неподвижно, словно мертвый. И без того уродливое его лицо исказила боль, лохматая борода вздыбилась у оскаленных клыков.
Но внезапно лежащий вскрикнул. Рывком приподнялся, сбросив шкуры со взмокшего, истекающего потом тела. Замигал подслеповато, стряхивая сонливость, оглянулся.
— Где это я?!
К нему поспешило странное создание, массивное и двухголовое, с удивлением и радостью на обоих лицах. А на лице пробудившегося — смышленом, хитром, недобром — недоумение сменилось откровенной злобой.
— Так где же я? Что случилось?
— Вы спали, — ответило существо, бухнувшись на колени у кушетки и протягивая бокал.
Орк бокал схватил, вылил содержимое в глотку, крякнул и утерся ладонью.
— Вы спали тяжелым сном, почти смертным. Едва дышали, не двигались вовсе неделями напролет. Мы думали: дух вас покинул.
— А теперь что думаешь? — Орк ухмыльнулся. — Эй, Чо’Галл, боялся, небось, думал: брошу тебя, оставлю на нежном попечении Чернорука?
Двухголовый огр-маг глянул странно.
— Гул’дан, так сдох-то Чернорук! — рявкнула одна голова, вторая же лихорадочно закивала, подтверждая.
— Сдох?!
Сперва Гул’дан подумал: ослышался. Но выражение на обоих лицах Чо’Галла убедило пуще слов.
— Что? Как?
Сел на кушетке, но от движения закружилась голова и снова бросило в жар.
— Что случилось, пока я спал?
Огр-маг уже рты раскрыл, но тут полог распахнулся и в тесный сумрак шатра ввалилась пара кряжистых воинов. Отпихнули Чо’Галла, бесцеремонно ухватили Гул’дана под руки, вздернули, поставили на ноги. Огр-маг заворчал: но тут ввалились еще двое, стали рядом с топорами наготове. И караулили огра, пока Гул’дана не утащили прочь.
— Куда тащите?! — вопил тот, стараясь высвободиться.
Напрасно — даже отдохнувшим и сытым он не смог бы совладать ни с одним из пары, а теперь-то едва на ногах держался. Те же не столько вели, сколько тащили его к большому, роскошно украшенному шатру — Чернорукову шатру.
— Он взял власть, — сообщил спокойно Чо’Галл, идущий в паре шагов позади. — Пока вы лежали без сознания, он перебил почти весь Совет Теней — остались лишь мы с вами да горстка чернокнижников меньшего ранжира.
Гул’дан попытался собраться с мыслями. Голова идет кругом, нехорошо-то как. Если огр правду говорит, соображать надо как раз четко и споро. Но что за чушь он несет? Чернорука прикончить, совет перебить… зачем? Безумие какое-то!
— Кто же? — выкрикнул, изворачиваясь, чтобы глянуть на огра поверх широких плеч конвоиров. — Кто это сделал?
Но Чо’Галл уже не спешил следом. Отпрянул, перепуганный: из шатра шагнул навстречу огромный воин в черной броне, и колоссальный молот казался игрушкой в руках.
Так вот в чем дело! Молот Рока!
— Проснулся наконец, — процедил Оргрим презрительно.
Конвоиры отпустили Гул’дана внезапно, и тот, не в силах стоять, упал на колени перед могучим новым вождем. Глянул снизу вверх — и сглотнул судорожно, задрожал, увидав ярость и ненависть на Оргримовом лице.
— Да я… — начал было, но от оплеухи полетел наземь, покатился, остановившись лишь в паре шагов.
— Молчать! — рявкнул Оргрим. — Я не позволял тебе разевать пасть!
Подошел, наклонился, приподнял подбородок Гул’дана краем молота.
— Я знаю, что ты наделал и чего добивался. — Оргрим рассмеялся, но в смехе его слышались лишь горечь и отвращение. — Знаю, как управлял Черноруком и Советом Теней. Я знаю все! Твои чернокнижники больше тебе не помогут. Большинство мертвы, а еще живые — связаны и под надзором. Слушай, предатель и трус: я теперь — глава Орды! Не ты, не твои чернокнижники — я и только я, Оргрим Молот Рока! Кончилось время предательства и бесчестья!
Оргрим распрямился — огромный, грозный.
— Твои козни погубили Дуротана! Но он — последняя твоя жертва! И он будет отмщен. Ты больше не будешь править исподтишка, из тени, не сможешь ломать наши судьбы в угоду своей гнуси! Орки более не в твоей власти!
Гул’дан скрючился, изображая робкую покорность, а сам соображал, соображал. Всегда ведь знал: от
