разыграть, он, говорит, сумку уронил, и перечислил все, что в ней якобы разбилось… Было такое?
— Ах вот оно что! Ах вы сволочи… А я ее все выглядываю. Переживаю. Все, думаю, про сумку эту как-то быстро забыли? А шуму-то, шуму было…
— А вот картинка — это не фокус. Это сон. Он не мог знать…
— Ладно. Спи спокойно, — говорю. — Ты в первую ночь на пристани, напился, и сон рассказал…
Антон выдохнул облегченно: Правда?
— Кажется, да.
— Кажется?
— Я тоже, не сильно трезвый был. Так что живи… Заводи детей… Только осторожней с леской и иголками…
— Знать бы точно, рассказывал или нет…
— Ты, правда, врач?
— Да.
— Хирург?
— Ну.
— Пойдем, выпьем 'сорокогРадостной' жидкости. Чтобы люди никогда-никогда не болели… А-то ведь, не дай бог, они к тебе придут…
Вернулись. Игорь опять что-то рассказывал.
Я перебил:
— Вы еще долго планируете этим заниматься? Спать никто не хочет?
— Ага… спать, — сказала Саша. — Вам-то хорошо, а мне ведь, тоже туда надо…
— Проводить?
— Ладно. Дотерплю.
Сергей встал, взял ее за руку: — Пошли… Тоже, будешь терпеть…
— А если он выскочит?
— Если выскочит… Ты главное беги за мной, старайся не отстать…
— Только быстро не беги, — попросила Саша.
— А ты не кричи и не цепляйся за одежду. И не бойся. Если что, я тебя утром найду.
— Возьми фонарик.
Сергей полез в палатку за фонарем; Антон налил мне и себе водки, Саше в стакан вылил остатки вина: — Для храбрости, Сашенька.
— Думаешь, храбрых не едят?
— Анестезия, — говорю. — Алкоголь, хотя бы, притупит боль.
— Говорите тост, — потребовала девушка.
— Актуальный или банальный? — спрашиваю.
— Добрый.
— Соседка моя, по этажу, работала в морге техничкой. Мыла всякие тележки, каталки, инструменты кипятила…
— Добрый тост?
— Очень добрый… Вот… И вот в холодильник привезли новеньких, свежатинки — как у них говорят. Увидела она, что у одного старичка — золотой зуб. Не позолоченный, а именно золотой. Взяла плоскогубцы, отвертки разные, и за дело. И так и сяк — не подступиться к зубу: челюсть сжал как Пикбуль. Через пол часа, таки разжала, быстренько вставила между челюстей отвертку, тыльной стороной — за которую держатся, и значит, плоскогубцами зуб тянет. Дерг-дерг, дерг-дерг, — никак, но вдруг пошел; от радости хватку ослабила, зуб выскользнул из зубцов, и в рот упал. Она палец в рот, а рукоятка у отвертки скользкая, не удержалась, выскочила, и, челюсть — клац. Палец, там и остался. Так и ходит теперь, без пальца.
А пожелание мое такое: Выпьем за то, чтобы мы всегда, в любой ситуации, при любих раскладах, могли за себя постоять.
Выпили.
— Все ребята, спокойной ночи, — говорю. — Вы скоро?
— Да. Сейчас, только быль одну дорасскажу, — сказал Игорь.
— Сашенька с вами ляжет, конечно, а я в ее палатку… Удобно, никто не храпит под боком…
— Цепочку возьми, ты ж хотел.
— Ааа… Ну, давай.
Цепочку с кулоном положил в нагрудный карман.
— Приятных сновидений, — сказал белорус.
— Может со мной? У меня куча места.
— Нет, не хочу вам мешать.
— Кому — нам? Я один.
— Тебе, так, только кажется. Ложись, потом расскажешь…
Заснул быстро, но меня разбудили. Сначала Игорь залез, что-то искал, не нашел, вылез. Потом он громко начал свою историю. Я попросил его тише, он чуть сбавил. Потом Саша спросила, нет ли в палатке ее свитера, я опять проснулся, свитера не было. Сергей искал подо мной сигареты. Последним был Антон, дернул меня за ногу:
— Не спишь?
— Уже нет!
— Извини… извини…
— Ты чего хотел-то?
— Показалось, ты с кем-то разговариваешь…
— Я ни с кем не разговариваю! Хватит тут шляться! Люди вы или белые карлики?! Совесть у вас есть?!
'Белые карлики', потому что, Игорь минут двадцать, пока мне не давали спать, рассказывал историю про белого карлика. Если коротко, то:
На Онеге с недавних пор лед стал очень опасным. Местные рыбаки прокляли ноябрь — месяц, когда появляется этот самый лед. Каждый из них потерял друга, товарища или знакомого. Лед такой тонкий и острый, что врезается в моторные лодки, разрезает, чуть ли не до половины. Были случаи, когда отрубал рыбакам конечности, нескольким, даже туловище отсек.
А виной всему белый карлик. Немногие спасшиеся, видели его на берегу в те злосчастные минуты, когда…
Карлик внебрачный сын рыбака и немой сумасшедшей, что жила на одном из местных островов.
Он ходил в белом мешке, из пластиковых нитей, с прорезями для рук. Белым, его назвали еще при жизни.
Карлик воровал домашний скот, нападал на людей в лесу, кусал их и вообще вел себя неподобающе.
История длинная: то, что я рассказал, только предыстория. В ноябре местные рыбаки его поймали и утопили. И началось…
Я заснул, еще до того как мстительный покойник уничтожил рыбацкий поселок, но опять ненадолго ('уснул' ненадолго). Саша дернула меня за большой палец ноги:
— Ты спишь?
— Ааа?
— Я хотела, пожелать тебе спокойной ночи.
— Мне?
— Да. Спокойной ночи, Глеб!
— Ааа?
— Мы спать. Осторожней тут.
— Ааа…
Минут десять они укладывались: болтали, смеялись и покрикивали, наконец наступила долгожданная
