как послушное дитя, не задавая вопросов. Он ни разу не оглянулся, будучи уверенным в том, что я следую за ним. Несмотря на трудное восхождение, меня словно несли на крыльях невидимые птицы. Я чувствовал невероятное восхищение и лёгкость от чего-то такого, что теплилось в глубине моей души. Поднявшись на самую вершину этой неприступной горы, мы вышли на ровное плато, где, теснясь к каменной стене, были построены маленькие домики — дзонги. Мужчина повернулся ко мне и сказал: «Меня зовут Инпоии, я гуру, что значит „учитель“. Теперь ты будешь жить здесь, среди таких же, как ты учеников, а я обучу тебя множеству наук. Ты познаешь истину и достигнешь просвещения». Так сказал мне гуру Инпоии. Перво- наперво гуру объяснил мне основы буддистской религии. Он обрисовал мне первого врага человеческой сущности. Демон Мара — психологическая сила, живущая в нашем подсознании. Маара влавствует над чувствами страсти, похоти, отвращения. Будда смог остаться безразличным к пленительному зову этого демона. Победив внутренную похоть великий Будда сделал заключение в четырёх пунктах:
1. жизнь полна страданий
2. причина страданий-желания
3. от желаний есть лекарство
4. принимать лекарство научит Будда.
Суть буддизма в двух словах — практика самосознания. Наш человеческий ум — могучий инструмент познания. Буддизм-религия как инструмент самосовершенствования. Но нужно победить в себе шесть земных пороков: жадность, алчность, нерешительность, корысть, леность, нетерпимость.
— Всё тоже самое, что и православие, — пожал плечами Генри, — тогда для чего называть одно и тоже разными названиями?
— Это, дружок, тема другого разговора, — Юлиан нахмурил брови, — разве я учил вас перебивать рассказчика?
— Ничего страшного, коллега, юноша вправе спрашивать, иначе нет смысла ни в чём, — улыбнулся Шалтир, — Сорок девять лет прожил я в одном из дзонгов, под неусыпным оком своего учителя изучая столько наук, сколько только известно в мире.
Перед смертью гуру Инпоии призвал меня и сказал: «теперь я могу со спокойной душой уйти, я выполнил все свои земные дела и могу с достоинством посмотреть в глаза создателю, ибо моё знание передано достойному. Теперь твой черёд искать себе ученика, а твоё сердце укажет путь». С этими словами мой учитель ушёл из жизни.
Я покинул место своего пребывания и отправился на поиски. Множество больших и маленьких городов мне пришлось пройти, но ни в одном из них моё сердце не ёкнуло. Только войдя в этот город, я почувствовал невероятное облегчение. Внутри меня всё ликовало, я понял, именно здесь найду того, кого надо. Мне оставалось только ждать. Теперь, когда мы здесь все втроём, я могу быть спокойным, ибо моё ожидание увенчалось успехом. Миссия, к которой каждый из нас шёл своим путём, будет исполнена. Но об этом я скажу вам позже. Сначала мы должны подготовиться к довольно-таки сложному испытанию. От этого зависит будущее. Нужно учится на трагических ошибках истории и не повторять их. На столько ли мы прозорливы и умны, чтобы не воспользоваться подсказкой?
Шалтир посмотрел на своих собеседников. Оба проявляли большое внимание к рассказу хозяина дома.
— А что это за испытание и для выполнения какой цели оно нужно? — Генри явно был готов ко всему.
— Через три дня мы совершим с вами удивительное путешествие во времени и пространстве, но в отличии от астральных перемещений, это будет переход во плоти, т. е в физическом теле. Но я забежал немного вперёд, хотя должен был подготовить вас к этому.
— Но разве это возможно? Как же пересечь время во плоти? — Генри был поражён.
— Когда вы, Девятый Радужный Адепт, пройдёте по мирам столько, сколько я, узнаете и постигнете истину Вечного, тогда и вам станет это под силу, — сказал Шалтир и что-то прошептал себе под нос.
— Я глуп, боже мой, как я не понял сразу, ведь вы— Первый, значит, главный, — Генри всплеснул руками.
Шалтир бросил взгляд на Юлиана, оба таинственно улыбнулись.
И тут в двери дома Шалтира постучали. Хозяин поднялся, подошёл к дверям. За порогом стоял запыхавшийся посыльный из консульства. Шалтир взял из его рук конверт и передал Генри. Быстро пробежав глазами послание, Генри поднялся и посмотрел на своих учителей.
— Я должен идти, из консульства прислали депешу, в которой мне сообщают, что в наше посольство снова хлынул поток раненых из соседней провинции. Я военный и это мой долг, я связан определёнными обязательствами перед тем обществом, в котором живу и поэтому, если вы позволите, я хочу откланяться до нашей следующей встречи. Через три дня я буду в вашем распоряжении.
Генри стоял в ожидании ответа, Шалтир и Юлиан переглянулись.
— Да, вы должны идти, я прекрасно вас понимаю, — Шалтир сложил руки на груди и поклонился Генри.
Генри ответил ему поклоном, подошёл к Юлиану, обнял и, козырнув, вышел.
— Я в страшном волнении, чувствую, он может наделать глупостей. Я не могу просто сидеть и ждать. Простите, мой друг, но я пойду за ним, нелепо потерять его, накануне великих событий, — Юлиан посеменил к дверям.
— Мои люди вас проводят, — только и успел сказать вслед Шалтир, — суетливый человек, как квочка над цыплёнком, но таково его естество, ничего тут не поделаешь, хотя прекрасно знает, что ничего катастрофического не случится.
Шалтир улыбнулся. Подойдя к одной из стен своего дома, он достал из неприметной ниши очень старую, потрёпанную книгу в переплёте из телячьей кожи и, присев к столу, погрузился в чтение.
Глава 23
А Генри почти бежал по улице к консульству. «Ну что же он творит?! Когда же это чудовище прекратит свои злодеяния,» — думал Генри о Людвиге. Вбежав в посольство, он сразу же отправился к полковнику Юрсковскому. Тот стоял у окна, сложив руки за спиной.
— Господин полковник, что же это происходит? Я ничего не понимаю, ведь уже несколько дней всё было спокойно, — Генри едва отдышался от быстрого бега. — В том то и дело, юноша, я, так же, как и вы в полном недоумении, — полковник повернулся к Генри.
— Я считаю, что нам пора вмешаться, ведь гибнут люди и не только наши, но и местное население. Надо что-то делать, иначе эта бойня никогда не кончится.
— Да, вы правы, я уже отдал распоряжение выступать, полк готов, — Юрсковский протянул Генри пакет, — здесь я написал несколько строк капитану Юшкевичу, он прибыл недавно на тот форпост. Объедините свои усилия и утихомирьте восставших.
Генри почувствовал, как неприятный холодок пробежал по его спине, взял пакет и вышел из кабинета. «Вот теперь-то и настало время для нашей встречи и я не отступлюсь, победитель должен быть только один и им буду я» думал Генри, идя по коридору на улицу. На площади, перед консульством, построившись в строй, стоял полк, в ожидании своего командира. Генри вскачил на коня и дал команду. Поднимая клубы пыли, полк двинулся в сторону выхода из города. Через пару часов, в том же направлении, следом за полком выехала из города небольшая двуколка с одним пожилым седоком.
— Мальчишка, совсем мальчишка, но храбрец, вот в этом то и заключается его избранность, в этой великой уверенности и собственном достоинстве, — бормотал пассажир этой двуколки. Это был Юлиан.
Утром следующего дня полк прибыл в соседнюю провинцию, объятую дымом пожарищ. Казалось, даже сама земля горела под ногами. Закопчённые стены форпоста, ощетинившийся штыками небольшой отряд вокруг каменного забора представляли жуткое зрелище. В глазах солдат ненависть перемежалась со страхом. Завидя входящих в городок соотечественников, многие из этой горстки людей просто расплакались. Генри спешился с коня и подошёл к старшему офицеру. Они поприветствовали друг друга, офицер доложил Генри о событиях последних дней.
