Сергей прибежал домой счастливый и радостный. Увидев мать и приехавшую погостить бабушку, обнял, закружил их по комнате, приговаривая: «Утвердили, утвердили».
Мать освободилась от объятий сына и, положив руку на плечо, подвела к дивану:
– Давай-ка поговорим, сын.
– Мама, ты довольна? – ничего не подозревая, спросил Сергей, садясь на диван. – Ты знаешь, по существу, ни одного замечания и очень хвалили чертежи. Я так рад, мама!
Мария Николаевна будто не слышала сына, да и не хотела слушать. Она думала, с чего начать разговор, который, она понимала, будет нелегким.
– Тебе, Сергей, уже семнадцать. Скоро закончишь школу. Пора серьезно подумать о будущей профессии.
– Я уже подумал, мама.
– Подожди, не торопись. Профессия – это на всю жизнь. Она должна быть интересной, и, как тебе сказать, – подбирала слова Мария Николаевна, – надо, чтобы она обеспечивала материальную сторону жизни. Ради этого порой приходится многим жертвовать. Ты никогда, Сергей, не задумывался над профессией Григория Михайловича? Посмотри, как он влюблен в нее.
Сергей молчал, все больше понимая, что мать не оценила его успеха. Мало того, он ей просто не по душе, и, того гляди, она попытается запретить заниматься планеризмом.
– Мы много думали с Григорием Михайловичем о твоем будущем. И хотим помочь тебе в выборе профессии.
– Но, мама, я уже выбрал.
– Нет, – твердо сказала мать. – Ты еще молод, чтобы решать свое будущее один.
Сергей вскочил с дивана, заметался по комнате. Потом остановился и решительно заявил:
– Нет, мама. Мне жить, мне решать. Просто инженером я не хочу быть. Мое место в авиации. Я так решил.
Мария Николаевна изменила тактику. Зная, как любит ее сын, пошла на хитрость.
– Но я тебя прошу, Сережа, – начала она ласково, вставая с дивана и обняв сына. – Летчик, механик – это опасная профессия. Ты у меня один. Сколько их гибнут. Твой друг Жора Калашников хочет быть врачом. Да и Ксана Винцентини мечтает об этой же профессии, а ее брат будет строителем.
Но все было напрасным. Сергей стоял на своем. Мария Николаевна взорвалась, раздраженная несговорчивостью сына.
– Ты, кажется, возомнил о себе слишком много. Сделал проект планера – и уже летчик или конструктор, – запальчиво выговаривала она. – Все это детская забава. Ты откажешься от нее через год. Да и не уверена я, что новый проект утвердит следующая инстанция.
Слова матери хлестнули по самолюбию Сергея, по самому дорогому для него – уверенности, что его призвание – авиация. Кровь ударила в лицо, руки задрожали, в темных глазах сверкнул неистовый огонь. И все же, сдерживая себя, чтобы не закричать, он глухо выдавил из себя:
– Это нечестно, мать! Нечестно! Ты не веришь в меня?!
Увидев в глазах сына гнев, Мария Николаевна не выдержала, и у нее невольно сорвалось:
– Бешеный, как твой отец!
Сергей словно остолбенел. В доме никогда не говорили об отце, будто его никогда и не было.
– А это плохо или хорошо?
Мария Николаевна ничего не ответила, испугавшись своей несдержанности.
– Ты никогда не говорила мне об отце!
– Он умер, – твердо сказала она. – Ты мой сын,– сделала она ударение на «мой» и попыталась было обнять его, но тот отшатнулся.
– Не надо, мама, – и, глядя немигающими глазами на мать, сказал ей: – Я хочу учиться в военной академии имени Жуковского. Не разрешите – уйду. Мне жить и мне решать свою судьбу, – и выбежал из комнаты.
Едва мать и дочь остались одни, как Мария Матвеевна, сидевшая в кресле и молчавшая во время разговора, резко встала и огорченно проговорила:
– За что ты его так? Я все примечаю и думаю. Свою былую ненависть к Павлу... Ты теперь на сыне... Он-то при чем? Подумай! Ты же мать... Нас с отцом вини... Но Сережу не трогай... – Мария Матвеевна грузно села в кресло, у нее перехватило дыхание... Отдышавшись, с горечью прошептала: – При родной-то матери сын у тебя... Да как же так можно?! Я только и слышу с утра до вечера: «Гри, не простудись», «Гри, не опоздай к обеду». Все «Гри, Гри, Гри...» Ты бы взглянула в глаза Сережи, когда он вошел в комнату. Такие счастливые я видела один раз у Павла, когда родился Сережа. Да и отец жив... Для него этот планер... Да ничего, я вижу, ты не понимаешь.
Мария Николаевна молчала. Всем своим существом она поняла правоту матери и удивилась, как тонко ова разобралась в ее чувствах к сыну. Ей стало не по себе. Она кинулась к матери, прильнула к ее груди и громко зарыдала.
16 августа 1924 года Королеву вручили свидетельство о завершении среднего образования и получении специальности каменщика и черепичника. Из документа явствовало, что: 'Королев сдал зачеты по следующим предметам: 1) Полит, гр., 2) русск. язык, 3) математика, 4) сопромат, 5) физика, 6) гигиена труда, 7) истор. культ, 8) украин., 9) немецкий, 10) черчение, 11) работа в мастерской.
Снова в семье стали решать, куда пойти учиться. Единого мнения не было. Сергей стоял на своем.
– Я хочу иметь живое, полезное людям дело. Строить самолеты и планеры. Строить и летать на них. Самые надежные крылья – это знания, мама. Я могу их получить только в Военно-воздушной академии.
Убедившись, что сына невозможно переубедить, Мария Николаевна после долгих раздумий не только дала согласие на учебу в Военно-воздушной академии, но и помогла ему. В конце августа 1924 года она приехала в Москву и обратилась к руководству академии с просьбой принять ее сына в число слушателей.
Мария Николаевна не знала, что по правилам в академию принимались только лица, отслужившие в Красной Армии и достигшие 18 лет. Она просила сделать для ее сыиа исключение, учитывая его горячее желание стать авиационным конструктором.
– Может, вот эта справка поможет моему сыну, – обратилась Мария Николаевна к представителю академии, когда все другие аргументы были исчерпаны:
...'Членом Губспортсекции тов. Королевым Сергеем Павловичем представлен сконструированный им проект безмоторного самолета К-5. Проект этот был представлен в Авиационно-технический отдел Одесского Губотдела ОАВУК и согласно постановления Президиума ТО от 9/VIII за No 4 признай годным для постройки и переслан в Центральную спортивную секцию в Харьков ва утверждение...'
Овнакомившись со справкой, представитель академии сказал:
– Много не обещаю, но доложу о вашем сыне лично начальнику академии, – и, улыбнувшись, признался: – Не часто к нам обращаются юноши с подобными справками.
Приехав домой, Мария Николаевна сообщила обо всем Сергею. А в душе даже порадовалась, что спор между нею и сыном само собой разрешился в ее пользу. А тут еще стало известно, что в Киевском политехническом институте тоже планируется подготовка авиационных инженеров на его механическом факультете. Неопределенность с приемом в московскую академию побудила Сергея поехать в Киев. Конечно, жалко было расставаться с друзьями и Ксаной Винцептинц, которую тайно любил. Но Ксана вела себя сдержанно, обещала отвечать на его письма, если он будет часто писать ей.
Глава третья
На пути к мечте
Командируется на учебу. Опираться только на себя. В Москву навсегда.
