Схватив в охапку свою собственность, я покинула кондитерскую и вышла на Невский. Пройти я сумела ровно пять шагов. На шестом вещи посыпались на землю. Я смотрела на окружающую меня баррикаду сумок и отстраненно думала, что даже самому мощному человеку просто физически всего этого не поднять и то, что я минуту назад умудрялась это нести, противоречит законам природы. Наверное, минуту назад со мной заодно действовала высшая сила. А теперь ей наскучила должность носильщика, и она меня покинула. А без нее мне не справиться.
Прострация длилась недолго. Уже через миг я коршуном кинулась на сумочку с документами, прижав ее к груди. А на остальное плевать! Остальное я оставлю здесь, и пусть подбирает кто хочет. Мне все равно. Другого-то выхода нет…
Почувствовав некоторое облегчение от решения сложной задачи, я неожиданно услышала голос:
— Вы разрешите вам помочь?
«Вот, наконец, и маньяк», — без колебаний решила я, осмотрев молодого человека, который, не дождавшись моего ответа, принялся собирать пакеты у меня из-под ног. Слава богу, он без бороды. Выглядит порядочным и даже симпатичным — точь-в-точь как маньяк в триллере. Будем надеяться, он покушается лишь на вещи, а не на мою девичью честь… Впрочем, мне, откровенно говоря, безразлично.
— Боюсь, часть сумок придется понести вам, — вздохнув, сообщил незнакомец. — У меня не хватает рук.
— А ведь еще надо купить пять батонов, — машинально известила я и мрачно добавила: — Наверное, лучше вообще не защищаться…
— От меня? — неуверенно поинтересовался молодой человек.
— От ученого совета, — поправила я.
Неожиданно на лице незнакомца засияла радостная улыбка:
— У вас что, сегодня защита диссертации?
— Через двадцать минут. А я стою тут. Без батонов.
— Меня зовут Леша. Так давайте поторопимся! Надеюсь, вам недалеко?
— Совсем рядом. На Фонтанку.
— Вот и прекрасно, — констатировал спаситель, сунув мне в руки часть сумок и двинувшись вперед. — По пути зайдем в булочную и все успеем. Как же я сразу не догадался? То-то у вас было такое знакомое выражение лица! У меня два года назад защищался папа.
— Выжил? — вырвалось у меня.
— Разумеется. Только, должен сказать, мы уже за неделю до защиты ни на минуту не оставляли его одного. Это известное правило! На защиту мы с мамой вели его под руки и, естественно, не давали ему ничего нести. Не знаю, о чем думали ваши родственники и друзья.
— Так получилось. Случайно, — призналась я, с нежностью взирая на Лешу. Хотя сумочку с документами я ему все-таки не доверила. Как-то подозрительно, что он вдруг появился. Надеюсь, не он стащил у меня вчера справку, а до этого разгуливал при бороде? Даже если и он, все равно хороший человек. Все понимает! Не какой-нибудь там другой…
Понятие «другой» бытовало в нашей семье давно. Мы заимствовали его из «Обломова», где главный герой в ответ на слова слуги о том, что другие-то переезжают, и ничего, страшно обиделся и сообщил, что он — не какой-нибудь другой, которому все просто, который взял линейку под мышку и говорит: «Переезжаю!»
Иногда, чтобы определить, наш человек или другой, требовалось время, а иной раз ситуация прояснялась моментально. Например, недавно я спешила в пышечную, а со мной попытался познакомиться довольно симпатичный парень. Он оказался в очереди впереди меня, купил два кофе и четыре пышки и заявил мне:
— Девушка, я взял и себе, и вам.
Ну что мне было делать? Возмущенно фыркнув, я попросила продавщицу:
— Пожалуйста, шесть пышек и чай.
И парень сразу отстал. Сам догадался, что он другой…
Первой, кого мы с Лешей узрели в Математическом институте, была моя сестрица, активно кокетничающая с одним из моих коллег.
— Ты чего опаздываешь? — невинно поинтересовалась она. — Мы уже начали волноваться. И где мама?
Я рассвирепела:
— Ну, знаешь ли! А где мы с тобой договорились встретиться?
Она пожала плечами:
— Ну, я точно не помню. То ли в «Севере», то ли здесь. Я решила, лучше подожду здесь. Всякий нормальный человек догадается — раз я не в «Севере», то где мне еще быть?
— А как, по-твоему, я должна была сюда добираться? Если бы не Леша, я бы вообще умерла там одна!
— А почему тебе не помогла мама?
— Она забыла красную рыбу. Надеюсь, скоро приедет. Предыдущая защита уже кончилась?
— Почти. Сейчас будет голосование, — объяснил мне коллега, — потом пятнадцать минут перерыв. А потом вы.
— За время перерыва мне надо успеть написать на доске краткий конспект, — вспомнила я. — О, господи! Впрочем, Игорь обещал помочь. В четыре руки будет быстрее.
— И я помогу, — обрадовался коллега. — Это здравая мысль.
Я схватилась за сердце:
— А спиртное! Оно у нового русского! Если он его не выпил!
— У нового русского? — удивился Леша.
Я не стала разводить китайские церемонии. Время идет, а у нас еще ничего не готово! Всучив сумки Лене, я рявкнула: «Срочно накрывай на стол!» — схватила Лешу за руку и поволокла в соседнее здание. Он не сопротивлялся. Чувствовал, что бесполезно. Только пару раз повторил: «Вы уверены, что вам туда надо? Ведь защита ваша будет не там, а здесь!» Я не удостаивала его ответом.
Дверь в офис моего знакомого была закрыта. Я позвонила, затем постучала. Молчание.
— Вы уверены, что вам сюда надо? — завел свою волынку Леша.
— Уверена, — отрезала я. — Тут водка и вино. И шампанское. У нового русского.
— Он их сторожит? — поразился мой непонятливый спутник. — И вы хотите его ограбить?
— Мы их ему одолжили, — возразила я. — Во временное пользование.
— По-моему, — трезво заметил Леша, — на защите больше нужны вы, а не водка. Нам явно стоит вернуться. Пока не поздно.
Однако я не желала внимать голосу разума.
— По-моему, там что-то шуршит. Надо постучать еще. Погромче.
Через минуту дверь и впрямь открылась. А за дверью — никого. Несколько опешив, мы вошли внутрь.
Новый русский стоял под столом. Нет, не подумайте, что он был столь малорослым или что в припадке гигантомании приобрел столь высокий стол. Он стоял на четвереньках. В пиджаке, однако без брюк. Зато, слава богу, в трусах. По-моему, эти трусы называются семейными. Я решила, что такая странная экипировка на рабочем месте объясняется тем, что работа для него — вторая семья.
— Ой! — простонал новый русский. — Это ты?
И попытался натянуть полы пиджака на голые ноги.
Страшное подозрение стеснило мне грудь.
— Ты все выпил?
Видимо, голос мой был ужасен. По крайней мере новый русский обиженно выдавил:
— Я пил свое. И вообще не пил.
Некоторая противоречивость сообщения меня не смутила, ибо я узрела в углу сумки, полные спиртного. Похоже, нетронутые. Я бросилась к ним, две всучила Леше, а две схватила сама.
— Подожди! — донеслось из-под стола. — Я так ждал…
